Малое и великое

Я людям чужд и мало верю
Я добродетели земной:
Иною мерой жизнь я мерю,
Иной, бесцельной красотой.

Я верю только в голубую
Недосягаемую твердь.
Всегда единую, простую
И непонятную, как смерть.

О, небо, дай мне быть прекрасным,
К земле сходящим с высоты,
И лучезарным, и бесстрастным,
И всеобъемлющим, как ты.

Не считай, что путь твой благородней,
Не считай: пред Богом ты важней,
Не считай, что ты в миру свободный,
Не считай, что слабого сильней.
Не считай, что в меру ты корыстен,
Не считай, что более умен,
Не считай, что глубже твои мысли,
Не считай, что большим наделен.
Всем от Бога раздается милость,
Всяк вкушает грешные плоды,
Каждый знает Боль, что не приснилось,
Всем даются правила игры.
Каждому свои лишь утешенья,
Каждому своей ступени мысль,
Каждому хватает поражений,
Каждого...

Целый год ты со мной неразлучен,
А как прежде и весел и юн!
Неужели же ты не измучен
Смутной песней затравленных струн,–
Тех, что прежде, тугие, звенели,
А теперь только стонут слегка,
И моя их терзает без цели
Восковая, сухая рука...
Верно, мало для счастия надо
Тем, кто нежен и любит светло,
Что ни ревность, ни гнев, ни досада
Молодое не тронут чело.
Тихий, тихий, и ласки не просит,
Только долго глядит на меня
И с улыбкой блаженной выносит
Страшный бред моего забытья.

И когда друг друга проклинали
В страсти, раскаленной добела,
Оба мы еще не понимали,
Как земля для двух людей мала,
И, что память яростная мучит,
Пытка сильных - огненный недуг! -
И в ночи бездонной сердце учит
Спрашивать: о, где ушедший друг?
А когда, сквозь волны фимиама,
Хор гремит, ликуя и грозя,
Смотрят в душу строго и упрямо
Те же неизбежные глаза.

Всегда так будет как бывало:
Таков издревле белый свет:
Ученых много - умных мало,
Знакомых тьма - а друга нет!

НАДПИСЬ НА СТЕНЕ БОЛЬНИЦЫ.

Вот, здесь лежит больной студент;
Его судьба неумолима.
Несите прочь медикамент:
Болезнь любви неизлечима!

Вулканическая лава,
Застывая, камнем станет.
Всё пройдёт — позор и слава,
В Лету всё земное канет.

Всё горящее погаснет:
Звёзды, лава, жар в печи.
Суета всё и напрасно,
Славы вечной не ищи.

Всех: и малых и великих,
Позабудут, как уйдём.
Вечность крошит Богов лики,
Камень делая песком.

Жизни наши — в мраке искры,
В пустоте Небытия.
И меж ними очень быстро,
Промелькнув, пройдёт моя.

Всё пройдёт и я закончусь,
Кану в Лету без следа.
Вложив душу в стиха строчку,
В нём...

Нет вечной памяти и славы,
Есть громких слов обман и ложь.
На жизнь и смерть — святое право,
Ушедших ложью не тревожь.

Имён нет громких или тихих,
Все перед Богом мы равны.
Людей нет малых и великих,
Нам — судьбы разные даны.

Нет благородности рождения,
Мы все из племени людей.
Все одного происхождения,
Из разных просто мы семей.

Нет ценных и второстепенных,
Все Мирозданию важны.
И жизни нас — обыкновенных,
Ему, как и вельмож нужны.

Ничто не вечно средь людей,
И смерть...

Бежит дорога вверх и вниз,
Стремится в небо без оглядки -
Туда, где синеглазый сфинкс
Силён загадывать загадки.

Расплёскивая гул в полях
Грозы, аукавшейся в чащах,
Возносит Псковская земля
Озёр дымящиеся чаши.

И открывает беглый взгляд
На повороте тропки торной,
Как в небе тонущий закат
Всплывает в глубине озёрной.

На ледниковом валуне,
Взрастившем вековой лишайник,
Не разгадать сидящей мне
Бескрайней и бездонной тайны.

И лучше уж сейчас и здесь,
Покой...

Художнику Анатолию Борисову
Ах, какие были молодые,
И теперь еще не старики.
Разгалделись головы хмельные,
Резче обозначив кадыки.
Тянутся романсы без названья,
Заклиная,
Радуя,
Моля…
Как порой сладки воспоминанья,
Горькая российская земля.
Горькая до жалости, до крика,
До последней утренней зари.
Не щадит ни малых, ни великих,
Горькая до боли и любви.
В чёрный день – беспутный и бедовый,
Там где кровью пахнет горячо,
За луга и лес,
За куст ольховый,
Умирали и умрут ещё.
На...

- Весна войдет в свои права…
Как поистерлись все слова,
Слова от мала до велика.
Снега чисты, как тайны спален,
Как древен мир и как банален,
От плача горького до крика.
И мы не вечны в мире этом,
Хотя вращается планета,
И продолжает тело жить.
Надеждой или воскрешеньем,
Но светлым вербным воскресеньем,
Его теперь не удивить.
Душа приучена к расчету,
Когда-то в ней сломалось что-то,
Как в механизме бытовом…
- Весна войдет в свои права, -
Опять упорствует молва,
Но вряд ли, что...