Магия огня

Любить поэтов труд напрасный,
Поэт, он гений, он ужасный...
C утра до вечера в раздумьях,
По праздникам строчит и будням.

Любит поэтов труд напрасный,
Беречь их нужно всем нам ясно!
Поэт, конечно, как ребенок,
Раним, чувствителен и тонок!

Любить поэтов труд напрасный,
Поэт, он гений, он ужасный...
Любить его не хватит сил,
Он маг, волшебник и кумир!

Этой ночью мне снились волки, растревоженные луной.
Этот путь был в пустыне долгим,
только призрак мечты со мной.
В этой полночи маг усталый не смыкал до рассвета глаз,
И русалка во мгле плясала, и я слышала древний сказ,

О таких прекрасных и юных девах в полночи, в тишине,
Этой ночью мне снились волки, и стремились они к луне.
И в глазах их таких печальных, было много силы лихой.
И давно завладевший тайной, чародей потерял покой.

Эти сказки и эти мифы расскажи нам в ночной тиши...

Я открою тебя, чтобы снова взлететь
и увидеть дубов грациозные кроны.
Так хочу, чтоб под трели певучие впредь,
как в сосновом бору, просыпались пероны.

Голосят журавли над безлюдным плато,
как мозайку сложив эпизод из сонета.
Их нескладный напев - нераскрытый бутон.
Ласкутами стезей наша юность одета.

Пусть империя слез изовьется дугой,
колоритом интриг проходя по этапам.
Где желаний узор - просто узел тугой
в плотной пряже разлук, обозначенных крапом.

Мы сольемся в дуэт, но...

Я провожаю лето в сентябре.
И сагу о несбыточном забросив,
на титульном листке, как на ядре,
вновь распишу, какой бывает осень.

Пусть камыши шумят с прудами в такт,
и лилии распустятся внезапно.
Хочу, чтоб наконец-то стало так,
как нарисует акварелью Завтра!

Колокола забьютя в унисон -
к ним обращается однажды каждый.
И видно, их степенный перезвон
нас справедливо укорит однажды.

Но в лабиринтах доли точно есть
лиловый светоч чистого истока.
Найти его - заслуженная честь...

Прорицатели,гадалки
Предсказатели судеб,
Все расскажут без утайки,
Где деньжат найти бы, где б!

Карты таро, шар хрустальный
И катают, и кладут,
Разговор ведя банальный,
Жгут бумагу, воду льют.

Обещал один пройдоха
Снять безбрачия венец,
И причмокивал ,и охал,-
Порча, все, я- не жилец!

Мир с ума сошел, наверно,
Экстрасенсам нет числа!
Сверхъестественным накормят,
Плюнут, дунут, исцелят!

Все излечат заговором,
Кто с крестами, а кто -без,
Этот белый маг, тот- черный,
Но...

На крыше небоскреба, где даже звезды ближе,
Чем призрачные лица оставленных друзей,
Присел он на минутку, я эту маску вижу,
Молчит о чем-то снова усталый чародей.

Смешить их надоело, пугать их неохота,
Они как дети снова смеются и рыдают.
На крыше небоскреба во тьме он ждет чего-то,
И дальние планеты ему надежду дарят.

А вдруг в том измеренье потом он станет магом,
Над миром пронесется, как яркая комета,
И сорваны все маски – надежда и отвага,
Еще ему остались, и затерялся где-то...

Как хорошо свободным быть от лярв,
Присоски их не липнут где попало.
А ведь, им, гадам, вечно мало,
Не жалко лярвам человечьих душ.
Скорее становись под душ!
Смывай "опарышей" магической породы,
И не ходи не зная броду,
Не собирай заразу на свою беду.

Тысячу шагов я себе отмерил.

Тысячу шагов до конца пути.

Тысяча шагов и я там ,за дверью.

Наконец пойму, был ли смысл идти.

Тысяча шагов ,чем же их измерим?

Каждый шаг секунда, месяц или год?

В магию придуманных чисел свято верим.

И понять пытаемся их загадок код.

Тысяча шагов ,сердце бьёт тревогу:

,,Ах зачем отмерил эти вот шаги?!"

До конца успеть бы мне всю пройти дорогу.

Оплатить счета свои и отдать долги.

СТАЛИН (1924-1953)

Дошли до Океана,
создали СССР,
народ сражался рьяно,
наслушавшись химер,

доверился чубрекам
и прогорел дотла:
мела по всем сусекам
чекистская метла,

всё врали: жить свободно!
работать не за страх! -
их проклял всенародно
Святейший Патриарх,

отдать, что сердцу близко,
что добыто в страду?
Кому? Максималисту?
Убийце и скоту?

Восстал Тамбов с Поволжьем,
Сибирь, Балтийский флот,
не утихал от дрожи
чекистский пулемет,

хоть разыгрались страсти,
но...

Бьются волны ночные о черный пустынный причал.
Кофе наспех. Закрытые окна и краны. И - вышел.
Мне под ноги бросался и что-то невнятно кричал
Пьяный ветер, со скользкой и мокрой сорвавшийся крыши…

Я так долго здесь прожил, так долго смотрел из окна,
Что дожди и метели смешались с полуденным солнцем.
Бах, Моне и Чурленис, БГ и Пинк Флойда «Стена»,
Мир, янтарный и терпкий… И выпит до самого донца.

…Мир, который мы знаем, похоже, подходит к концу.
Расставанье с ним, как и с прошлым, увы...