Лукаво богачи смеются

Путин на днях с молодёжью встречался…
Об истории России он волновался,
Принимаются попытки перекодировать общество…
Чтобы сбылось некоторых пророчество.
Историю из нова, всю переписать…
Чтоб молодёжь правды не смогла знать.
Кто войны на самом деле затевает
И кто по жизни в них страдает.
Гутарил молодёжи, - кругом идёт обман…
Так как в Америке руководит Обам!
Видать хочет всем миром руководить…
Границы планеты перекроить.
Этого мы ему не дозволим…
США руководить миром не позволим...

Жила Россия нашу «мать»…
Не дай нам Боженька упасть,
Чтоб вновь народ вот так зажил…
В России нищенство влачил.
Пора Россию возрождать!
Жизни лучшей по миру не искать.
Нет на планете богаче земли…
Природы краше, нигде не найти!

Уж не жду от мира много,
ПрИняв всё, что он мне дал.
В нём на всё есть воля Бога,
Я же в нём ничтожно мал.

Шум за стенкой у соседей,
У них гости в выходной.
Разговор, смеются дети,
Смех задорный, озорной.

Пожелаю в душе счастья,
Вспомнив детство своё, им.
И на миг смогу вдруг стать я,
Сам, мальчишкой озорным.

Вспомню мироощущение,
Детства, очутившись в нём,
И на краткий миг-мгновение,
Встречусь с мамой и отцом.

Но в мир, сердце боль потрогав,
Взрослый, вновь меня вернёт...

Комедия в действиях
Действующие лица
Гаянэ.
Пикассо.
Лена, (она же Cicutta)
GU-CHEN ,(он же Вова)
Цыганский хор
("Гости и гостьи, купцы, мещане,
просители").
Действие первое
Ресторан Артлиб, а-ля раша, (на бере-
гу, океана, Атлантического, Тихого или
Индийского) в кабинете.
Явление 1
Пикассо в трусах, Гаянэ и Лена в купальниках.
Пикассо(раздражённо, не пил, курит), Гаянэ:
- Пропила ты свой талант, глаз свой потеряла,
абажур над головой, мух ты всех собрала)))
Гаянэ;
- Не...

Где-то смеются, а где-то рыдают,
Где-то зной жаркий, а где-то мороз.
Где-то все в центре, а где-то все с краю,
Где-то цветы, ну а где-то навоз.

Где-то я нужен, а где-то я лишний,
Где-то чужой всем, а где-то всем свой.
Где-то Отец Бог, а где-то Всевышний,
Где-то судья Он, а где-то родной.

Где-то творят стих, а где-то им дышат,
Где-то поют песнь, а где-то живут в ней.
Где-то распят Он, а где-то всех выше,
Где-то сын Бога, а где-то людей.

Где-то рассветы, а где-то закаты,
Где-то...

Сегодня утром словно зайка
Прискакал я в наливайку
А к обеду как полоз
Закусить домой отполз.

Рады все, кругом смеются
Потому что как напьются
Все хотят играть в змею
И ползут домой, в семью.

Не было страха, а боль
Стала привычной соседкой...
Мягко осядешь на пол
Слыша, как черною веткой
Осень царапнет стекло,
Стукнет об ставни крылами
Пахнущих пеплом ветров,
Отвоевавших с дождями...
И святое, хрустальное то,
Что хранилось в груди твоей долго,
Разорвется на тысячи звезд
Ослепительно, грохотно, колко.
И ты станешь опять молодой
На какой - то особой планете,
Где не прячет глаза почтальон,
Где не хнычут голодные дети.
Где пропавший без вести солдат
Еще пишет тебе о...

Сижу я в Тихам акияне…
Почти на острове златом,
Где пальмы шевелят листами,
А обезьяны голышом
Снуют по веточкам с дарами
Природы матушки – с отцом
(В верхах назначенным богами)
Мы охраняем отчий дом…

Здесь – ветерок фиорд бодает…
Здесь – волны лижут берега…
Уж больно трудится причалить
Нервозность лунного луча
К причалу берега «Надежды»,
Где пристань «Вера» сгоряча
Дымит в излёте чёрной серны
В год вездесущего Козла…

Живу – на стоптанном диване
Почти брильянтом-бобылём...

Я еще поживу, как хочу, коль Всевышний позволит,
Подводить недосуг хлопотливый и скромный итог.
Я пока на коне, впереди моя вольная воля,
От предательств вчерашних упаси меня Бог.
Сохрани от насмешек и выстрела в спину,
Не дрожит над строкой заповедной пока что рука.
В этот вечер осенний, бестолковый и длинный,
В черном небе звезда догорит, высока.
Ни судить, ни рядить не хочу – да и право нет толку
Воду в ступе толочь, разливая слащавый елей.
Я с рожденья приписан был к чести и долгу...

«Во веки веков и поныне»:
Безумец тихонько шептал.
В бессвязных словах скорбь о Сыне,
Которого мир Злых распял.

Во веки веков и поныне,
Идёт меж живыми война.
И только в безлюдной пустыне,
Покой и стоит тишина.

Во веки веков и поныне,
Тех, кто сам не съест, здесь съедят.
И глаз хищный зорче, орлинный,
И робок и слаб жертвы взгляд.

Во веки веков и поныне,
Богаче всех честных хитрец.
Но все мы из грязи и глины,
И в ней же, нам будет конец.

Во веки веков и поныне,
Не видел...