Луч закатный

Подсолнух солнца маслом золотым
излился в середину лета.
Грозой цветущей опалилась вьюга трав.
А ночью дождь бродил по окнам
пьяным серебром и дым
рассвета бредил
туманом млечных мотыльков.

***
Трубы дождя в музыке луж,
многоголосье закатного ветра,
бабочки звезд и дурман облаков,
где тот художник, что это
затмит мастерством ремесла,
где тот маэстро, что так же сыграет
партию лунных этюдов.

На жертвенник горизонта
вспрыснет медной волной
кровь закатного солнца.
Ударив по струнам холода,
расколется ночь звездным стеклом.
В пустыне смолы увязнет лунное эхо.
Линии сна обретут очертания горного лона.
Ты превратишься в разряженный воздух,
в музыку снежно-молочных заглавий,
в песню бескрайней долины
у молчаливо-тяжелых подножий.

Не бери на поруки! -
Я сильна своим духом.
Слова тёплого звуки
Слышать мне бы в два уха,

Скараулить глазища -
Два огромных агата.
По дороге пылища
Карамелью закатной

Ноги жаркие лижет.
Ты прости человече!
Что-то вечное движет,
Прорастает сквозь плечи...

На кануне знаменье
В чашке выпитой кофе.
Вспомни всё до мгновенья
И запомни мой профиль!

Эфирный вечер.
Березовые струны ветра
настроены на запада огонь.
Наречие
рябинового света
сливается в бутон

закатной розы,
и пленники огня
летят с откоса взгляда
в эфирный воздух.
Ночной костер, слепя
размякший разум,

подбрасывает
хвороста созвездий
и лунной кислоты
помазанникам
бездны,
посланникам любви,
холодной и последней,

и жемчугов песок
и серебра ладью
разносит черной гривой,
на посошок,
на вечную звезду,
на вещее бессилье
пред глазами сердца.

Неизлечимая доза любви –
ее танец смертелен, как сок горячих ключей,
ее плоть капризна, как осеннее настроение,
ее глаза – северное сияние.

***
Атмосфера огненных шапок холмов
в закатной купели
истлеет окурком ночи,
как и наши слова
о верности снам без любви.

***
Давай останемся снова
в льняных ладонях вешнего сердца.

***
Локоны утра падают на беспробудность
губ, охраняющих руны ночи,
ночи, где все граничит с тобой.

***
По водосточным трубам
спешат дожди,
напомнить...

О, вечнозеленое пьяное лето,
ты цветешь в моем сердце горячим рубином
закатной пасти дракона,
ты разносишь паучьи сети
пламенных вихрей задернутых штор
любовников мессалин.

Как в черной степи цыганского взгляда
я преломляюсь в крови
твоих рудников.
Ты носишь наряды
любви,
любви недостойной,
чтобы писать о ней здесь,
вот так,
без сумбура и страсти
грешных огней светлячков
на обнаженной
груди
мрака.

Медовой тоской обдают меня
твои ветра
у подножия серых бульваров...

Тишина.Ни птиц, ни ветра.
День забылся на лету.
На закатных километрах
Вечер лодочкой--в косу.

Ткнулся носом,остудился,
Кинул удочку реке.
До того,знать, утомился,--
Задремал, притих во сне.

Ночь тихонечко укрыла
Вечер славный, и вздохнув
Карты звёздные открыла,
Намечая новый путь.

Тем рассветным километрам,
По которым до зимы,
Оставаясь знойным летом
Зреют осени плоды.

Тишина.Ни птиц, ни ветра.
Утро сонное в карман
Положив луны монету,
Сеет розовый туман...

Свобода – сердце поэзии, данное нам однажды, но позабытое –
мечта на руинах времени – солнечный холод осенней листвы –
я пытаюсь собрать ее опыт (как мозаику) – причину – страдание – вид
ее алых крыльев в рассветно-закатных стаях небесной любви –
что, также, есть слов океан, ведущий свои горизонты сквозь небытие
к открытию пасмурных звезд поздней осенней флейты.

Томатной лодкой в облачном прибое закатный вестник.
Мне интересен
смысл небытия и акварели старой на стене
письмо-мираж из прошлой жизни,
молчанье женских глаз в окне
из листьев и дождя,
крылатые капризы
непогоды. Мне интересен
код твоей улыбки,
с которой сплю в одной постели,
ем, дышу, брожу
между витрин отвесных,
ритм музейный
фотографий на столе,
вечерний колокольчик кухонной посуды.
Слова уходят, возвращаются, тускнеют,
цепляют жемчуг новой глубины,
а мы с тобой – всего...

Я в кругу уютном сяду
Твоих ласк, твоих минут,
В смоли глаз приняв награду,
В розовой аскезе губ
Зачерпнув дыханья дымку
Из малиновых садов,
Что закатную кибитку
Провожают сном цветов.
Я замечу, между делом,
Тишину смягчив вином,
Как морской волной повеял
Голос сердца твоего,
Как звездой в короне ночи
Ты задела шлейф луны,
Как безмолвье многоточий,
Что в глазах свечи видны,
Ты поэзией смутила
Своих хрупких, нежных рук.
Полночь ласточкой забилась,
Тени собрались вокруг...