Ложится изящным цветком

ВЕХИ ПУТИ

Возможно, что любые жизненные цели, что мы ставим пред собой,
И неизбежные пред нами же встающие преграды и помехи
Суть лишь пути этапы к цели, нам неведомой ещё, совсем иной,
И по нему, в известном смысле, это те же направляющие вехи…
И могут вдруг предстать однажды уж со стороны и впрямь совсем другой
Нам только кажимые таковыми наши неудачи и успехи –
И, наконец-то, мы узнаем в тот поистине благословенный час,
От века в век, из жизни в жизнь что за предначертание ведёт...

Красным шёлком нежность ложиться у ног.
Крыльями лебедя твои ладони,
Ласкают, подталкивают на порок.
Вскипает страсть, когда лёд живот затронет!

Мелодия чувств в наших сердцах звучит.
Закованы руки, на глазах повязка,
Рассудок от волнения молчит…
Касание цветка к груди – развязка!

Сладкая боль. Вожделение минут.
Трепет. Захватывает дыхание…
Колдовские чары открывает блуд!
Терпи…не прерывай ожидание…

Длинна ты, дивная, не спорю,
Дорога между маков к морю,
И ноги не несут...
Эх, позабыть бы все на свете,
Да в маки кинуться бы эти,
Навек остаться тут.

Глядеть, как в синеве небесной
Сплетаются головки тесно
На солнце будто кровь.
Жужжат шмели, покой не зная,
В бутоны красные влетая
И вылетая вновь.

Волна ленивая вздыхает
И ветер-бабочка порхает
От моря как с цветка,
И убегают равнодушно
Друг с другом, стайкою послушной
Так близко облака.

И нету полю маков края...
Все...

Трогательный легкий бриз –
твое пробуждение.
Ты тянешься к небу весенним цветком,
скользишь на цыпочках в ванну
(там твои родники),
возвращаешься и ложишься опять,
рядом,
будто июльский сад задышал
драгоценным узором рассвета.
Повернешься ко мне
ласковой ленью солнца,
посмотришь в глаза.
Руки спадут по теплому телу,
руки, с которых доносится запах
жасмина, лаванды и розы.
И мне не надо вина,
чтобы хмелем утешить сердце,
(ночью холодной больное)
и мне не надо другого утра...

Не живой цветок никогда не вянет.
Он красив, но жизни и души нет в нём.
Красотой своею он глаза обманет,
Мы к нему коснувшись, эту ложь поймём.

На заре не пил он, лучик солнца первый,
И на нём нектара не найдёт пчела.
Ярко он умелой, был рукою сделан,
Жизнь вдохнуть в пласмассу, яркость не смогла.

Аромат и свежесть нам он не подарит,
И напрасно манит красотою глаз.
Та краса без жизни — от неё не станет,
На душе теплее и светлей у нас.

И пускай живого, жизнь цветка короче,
В...

Софер, писал тору, сфера перешла в тор,
афера в веру,……………………………….
песец бежал по тундре, искал полярную
сову, спросить хотел, где найти куропатку,
уж больно голодно, холодно, хоть ложись
в гроб руки складывай на груди, зажженные
свечи, цветки, венки, всё там, в памяти,
образ, погребения, или смерть образа,
солнце, взошло, рождение его, жаровня
полна углей, улей пчёл, свет лучей,
какой твой, всех успокой, расскажи
сказку и вся закваска………….

Утро. Задумчивым светом
переливаются волны снега.
Грустно шепчутся вслед,
о недоступности лета,
январские окна,
выпадая в осадок рассвета.
Ветер горит на щеках.
Кромка льда на губах
застывает улыбкой.
Солнца улитка,
в час по чайной ложке,
дрожит на лепестке облака.
Смотрю на стекло
и вижу узор
собственной замёрзшей ладони.
Судьба – такая условность,
когда взгляд распускается
снежным цветком
белого поля,
и сонно
тянется вдоль
мягких кровель сугробов.
Всё ближе и ближе...

Там где цветут сады, за ними на лугах
Нарву тебе цветы и принесу в руках.
Их положу на стол. А ты ещё поспи.
Открою я окно, поют там соловьи.

Ах это утро дня, пчелы жужжание,
И утренний сквозняк, и ожидание,
И чайник на плите, домашний круассан.
И вот иду к тебе с подносом к ложу сам.

Волшебный сладкий сон был прерван, что ж пора.
А тут цветка бутон, песнь соловьиная,
И завтрак прям в постель! В подарок поцелуй!
Весь мир расцвёл теперь от этих нежных струй.

За городом в тиши...

Осыпалась липа, осыпался клён.
В красавицу липу давно он влюблён.
Весною листвою тянулся он к ней.
На ветке у клёна ей пел соловей.

Цветущая липа была хороша!
И запахом сладким манила она.
И пчёлы, и мошки слетаются к ней
Напиться нектара с цветов поскорей.

На липу влюблёно резной глядит клён.
О чувствах своих всякий раз твердит он.
Но липа кудрявой трясёт головой
И ветер играет зелёной листвой.

Не слышит признаний, смеётся она.
К словам пылким клёна совсем...

Вступление

Великий Рим – он жаждет развлечений!
Патриции и чернь уж занимают ложи,
Глашатае, рекламы лезут с кожи,
Описывая краски тех мучений,
Что на арене мы увидеть сможем!
Ланистой красочный сценарий смерти сложен.
Букмекеры здесь бойко рассуждают,
Кого убьют, и часто ль побеждают,
Юнцы, взошедшие впервые,
И будут ли там звери злые.

К чужой в нас смерти интерес.
С ареной Рима был заложен,
И с постоянством он продолжен,
И тут бессилен наш прогресс!

Но, что за шум...