Листва шелестит

Проклятье века — это спешка,
и человек, стирая пот,
по жизни мечется, как пешка,
попав затравленно в цейтнот.

Поспешно пьют, поспешно любят,
и опускается душа.
Поспешно бьют, поспешно губят,
а после каются, спеша.

Но ты хотя б однажды в мире,
когда он спит или кипит,
остановись, как лошадь в мыле,
почуяв пропасть у копыт.

Остановись на полдороге,
доверься небу, как судье,
подумай — если не о боге —
хотя бы просто о себе.

Под шелест листьев обветшалых,
под паровозный...

Милое,
Рыдает под корсетом ребер,
Детское, невинное, за что так зверски наказано?
Шелестом тонкой бумаги, рельефом от синей шариковой
Застынут в ужасе, но безжалостно
Не дрогнет рука иголос
В прокурора игрызатеет
С глупой, маленькой

Беспомощная
Слепое и нежное, новорожденное
С прожженными язвами от окурков
С удушьем волос каштановых
С камнем у дна в озере цвета хаки
С изумрудами

Ожог на вдохе от жадности
Без раздумий сожгла бы легкие
Лишь бы поглубже в плевру...

В честь нашей королевы
Устроим пир большой.
Из пушек гренадеры
Палят везде листвой.

И каждый переспросит:
-Что здесь произошло?
Ему же все ответят:
-Сегодня пир большой!

-А в честь чего пирушка?
- Да что ты, добрый брат,
Сегодня не пирушка,
Сегодня маскарад!

-А в честь кого всё это,
Зачем листвой палят?
- Да ты откуда сам то,
Ты что не знаешь, брат?

Сегодня восемнадцать
Красавице Татьяне.
Ей целых восемнадцать,
Прекрасной нашей Тане!

-А что это...

Нежность щёк, светилась, фосфором натёрла, цен-
зуры не было, поток, центростремительной вол-
ны, на покрывалах явных, рьяных, реальностей,
где тень отсутствует и свет, отталкивание букв
от слов, звезда, что верх, стремится, до схлопыва-
ния рукой подать, где коллапс, сингулярность,
благодать, летящего в другие измеренья или зас-
тыть, преследуя мгновенье, чтобы запомнить нав-
сегда, и скорби маску нацепив, рассредоточие ума
рассеянность, молчанья звука, галактик, млечного
пути...

Ах, черемуха – подружка, расцветаешь по утру.
Не веселая девчушка разгулялась на лугу.
Ветерок сгибает ветки, пахнут медом лепестки.
У нее болит сердечко, слезы льются от тоски.

Ах, черемуха-подружка, о надежде расскажи.
Научи справляться с грустью, легкий путь ей покажи.
Но черемуха не слышит, шелестит для соловья.
И девчушка убегает на крутые берега.

Ах, черемуха-подружка, что вздыхаешь на ветру?
Лепестки к воде слетают, где девчушку не найдут.
Не сложилось в ее жизни, не нашла в...

Доктор Хауз опять ты прав
- Все люди врут! Какая прелесть
Но не от вредности все лгут
По привычке, так живут
Тиха лесть и речь как шелест

С детства марево обмана
Накрывает, как туман
Вроде трезвый, но как пьяный
Нас объял, сладкий обман

Доктор Хаус самый вредный
Самый гнусный из людей
Он срывает маски, бредни
На самом деле с души своей

И лишь со временем доходит
До его учеников
Что же с ними происходит
Кто их из болота выводит
Да, доктор Хаус, он таков

Едкий, вредный...

Вернулся Ше, и, даже шелуха,
Наполнена теперь чудесным смыслом,
Забыли мы, чего таить греха,
Душою поверять дела и мысли.

Кудесник Ше! Трудяга и артист,
Научит в самом малом видеть прелесть.
Будь то щеглов далекий пересвист,
Чуть слышный шепот, или тихий шелест.

Он в дом приходит с солнечным лучом,
И, столько дел немыслимых затеет!
Он ко всему прислонится плечом,
Старается, торопится, потеет.

Хоть пятаков не дарит у церквей,
Бежит от нищеты, но без надрыва,
В...

Седая улыбка песка в молодой и невинной печали зеленой волны.
Ночь чарующе плыла смуглым блюзом луны,
морская соль оседала жемчугом на руках.
Любовь проникала в поры уснувших окон,
играла под звёздами оттенками прибрежного бархата.
Лиловый шар неба скрывал две тени,
застывшие пунктиром невыносимой надежды.
Чёрные лапы кипарисов освещали тьмой потускневшие шаги;
линии движений плавно перетекали в тёплый пейзаж;
в шёлковом покрывале взгляда нежились последние лучи
чуть видимого света...

Напротив берёзы стояла рябина.
Весною берёзка, встряхнув нежной веткой,
Досадно шептала: какая картина!
Так жизнь проживать с некрасивой соседкой.

И шелестом листьев она улыбалась,
Когда свежий ветер ей пел о свободе,
Легко прикрываясь, кокетка старалась,
Понравиться честной и злой непогоде.

Но было предвестье в осеннем тумане,
Среди унывающей мрачной пустыни,
Смеясь и мечтая, в самообмане
Покорно уснула, одетая в иней .

Рябина цвела по завету пророка,
Порой забывая про смех...

Вечереет. На кроны берез
наползает закатная просинь.
Ветерок шелест листьев принес
и с размаху, как камушек, бросил
в пруд, наполненный тишью лесной…

Хорошо вечерами весной!..