Лишь одна дорога

Снова одна,никому не нужна.
Серое небо,пустые глаза.
Пылкое сердце остыло навек,
Ты для меня чужой человек.
Раньше хотела с тобою лишь быть,
Вечно любить и ласку дарить.
Другие мне были совсем ненужны,
Теперь не вдвоем,прощай и прости...
Наши пути уже разошлись
И пошла прахом вся моя жизнь.
Ты где то там и счастлив с другой,
Я же живу теперь только мечтой.
Очень хочу в себе разобраться,
Снова шутить,от души улыбаться.
Воздуха чистого хоть малый глоток.
Вот что мне нужно!
Но мир...

Изъедает тоска всё тело и мысли,
Опутала грусть всю душу мою,
И за окном птицы вдруг стихли,
Я одна под дождем здесь стою.

Намокла,но не чувствую холод,
Ведь в душе холоднее в тысячу раз,
Никто не сможет согреть меня снова,
Как когда-то ты от холода спас.

Я держу на ладони вместо сердца лишь льдинку,
И тая,свозь пальцы стекает она,
А ветер колышит меня как тростинку,
И прорватся словам,не даёт дождя немая стена.

В каждой капле-твоё отраженье,
Дуновение ветра-слышу имя твоё...

Рассвет пришёл,открыв завесу ночи,
И звёзды растворились в голубом
Мой город спит,все окна обесточив,
Лишь я не сплю,к тебе бежать готов.
Лететь к тебе , расправив белы крылья,
И о любви тебе одной шептать
Я словно дождь и завтра где б ни был я,
Я буду о тебе одной мечтать…

Разбивая сердца, остаемся одни.
Встречая тебя, понимаю что зря.
Я хочу одного, а нужно так много.
Но достичь этого не смогу.
Без любви проживу, но хочу быть счастливой,
Ты узнаешь об этом, когда будем вдвоем.
И забудь все что раньше, делай то что захочешь.
Думай лишь о себе, воплощай мечту в жизнь.
У любви нет границы, у меня очень много,
Неужели не буду любить?!

У мужиков одно в крови –
Лишь пить и жрать,
Потом им подавай любви,
То бишь – в кровать.

А жребий женщины таков –
Откинув спесь,
Любить им надо мужиков,
Чтоб пить и есть.

Нам важно лишь то, чем мы сами живём.
И ссора с родными важней беды где-то.
Спокойно об этом в газете прочтём,
Нет боли у нас, ведь не с нами всё это.

Экран телевизора светится ярко,
С него говорят нам о новой войне.
Не холодно нам от того и не жарко,
Что это не с нами, мы рады втайне.

Безумие тенью, давно мир накрыло,
И пламя войны всегда где-то горит.
И прав всегда тот, за кем деньги и сила,
И прав везде тот, кто у власти стоит.

Не может быть мир во всём мире наверное,
Не...

Мы для вас наши женщины милые,
Лишь для вас мы на свете живём.
Говорим мы слова вам красивые,
По ночам мы для вас серенады поём.

Из-за вас иногда мы свой разум теряем,
Из-за вас мы готовы себя не жалеть.
Из-за вас свои подвиги мы совершаем,
Если рядом вы, сможем мы всё одолеть.

Если надо вам, с неба луну мы достанем,
Со дна моря, морскую достанем звезду.
Чтобы нравиться вам, мы галантными станем,
И для вас сквозь огонь мы пройдём и беду!

Пусть мы кичимся силой своей иногда,
Но...

«Я царь, нарцисс Саронский, ты - лилия долин.
Все девицы, что доски с причудами Дали.
А то, как будто Рубенс, творил здесь и не раз,
Потом весь этот ужас свалил на Ренессанс.

Лишь ты своим размером волнуешь царский пах,
Милосская Венера, но только при руках.
К блаженству ключ от двери черты твои таят.
Ты - лилия меж терний, любимая моя».

«Как яблонь меж лесными (а может быть яблОнь?)
Деревьями пустыми стоит моя любовь,
Ветвями распластавшись, как яблоня весной,
Меж юношами также...

Инстинкт самосохранения – подпитывает небытие;
инстинкт продолжения рода – поддерживает смерть.
Свет и тьма, созидание и разрушение – одно,
единое, целое, с линией разлома по разметке
восприятия. Что мы знаем о жизни?
Так же мало, как и о смерти, хоть та и загадочней,
но эту загадку подогревает наш страх, наши призраки.
Я не знаю, где грань между сном и реальностью, беспорядочным
и структурированным, но я знаю, что мир,
рожденный из праха и в прах обращающийся, есть отпечаток
подошвы...

Бывает так: войдешь в одно жилище,
и видишь, что кипит работа здесь:
и ангелы резвятся, да и птицы
садятся на окошко, чтобы спеть.

Здесь запахи стоят святых мгновений,
здесь пахнет радостью, улыбкою судьбе,
и если есть здесь тень нелепых трений,
то это - только птицы на окне.

Здесь радуга собой переливает,
здесь сущности работают над тем,
мотивы что влечет благоуханья,
свободные от мыслей и диллем.

А если мысль в этом рае и возникнет,
направленная только лишь на свет...