Лирика пейзажная

Друзья, далекой юности моей,
Высоцкого мы наизусть учили,
И под мерцанье белых фонарей
Простой Агдам в беседке круглой пили.

Мы были молоды, чисты, наивны
Звезду надежды в сердце берегли,
И царской поступью и с гривой львиной
На тропы жизни смело мы взошли.

В душе заветам вечности верны,
Мир мерили шкалою беспредельной
И думали, что если вместе мы,
Под силу нам печать стрижали древней.

И мудрость вся сокрыта внутри нас,
Хранители ее и лицедеи,
И верили, что в самый трудный...

смотри, бежит по чёрным венам,
по темноструйной пустоте,
сплетённое пространство-время,
и радиус безмерности вращая,
гончарный круг ночного неба
хранит Адама глиняный сосуд,
чьи, плоть тепла и кровь живого света,
обожжены, зачаты и отлиты
в столпах из водородной пыли,
и чья душа, грех первородный,
глотнувшая в ядре протозвезды,
творящей милостью луны,
есть заповедь единая ночная –
не убивай прекрасного,
и Евы яблочную сладость
познай во всем великолепье
нежной боли…

Ты так красиво ешь!
Так не спеша, со смыслом
Ты ешь, как будто спишь
Я ем же жадно, быстро

Ты ешь так осторожно
Я как ребенок глотаю
Красиво ты живешь
Наверно ты святая

Когда ты спать пойдешь
Шалью своей мерцая
Спокойно я поем
Спокойно поикаю

Рожденный ползать –
Летать не может
Но когда он высоко заползет
Никому летать не дает
Порода такая ползучая
Мелкая, и немного вонючая
Рожденный летать
Ползать может, но не хочет
Крылья мешают ползти
Очень
Он не должен никого слушать,
А должен смело встать и уйти
Стать на край и начать летать
Высоко очень,
Что есть мочи
Он должен собою стать
…
(Мать – мать - мать!
Привычно, отозвалось эхо)

Quo Vadis, друг старинный, и откуда?
Но не паскудство ли, брести всю жизнь,
И победив искус быть новым Буддой,
Ловить детей над пропастью во ржи?..

Но дети падают, на то они и дети,
Их руки-плети где-то впереди…
И сети рвутся – всё уносит ветер,
Туда, где пеплом правит желтый диск.

Один, возможно, во поле не воин,
И не достоин стражем быть для всех,
Летящий «Боинг» над ковчегом Ноя –
У громовержца вызывает смех.

Не долететь, не переждать потопа,
А молча топать к...

в тени моей печали
сидит паук июня,
плетёт слезу рассвета…
уйти бы на покой,
в келейность зорь лесных –
но не всегда, уйдя,
уходим мы навек…

волной свинцово-лунной
в туманное стекло
бросает утро ветер…
а за стеклом притих,
иконою безмолвной,
открывший глубину
своих пурпурных ран,
чуть сгорбленный рассвет…

в лучах его волос,
в последней тишине
его горячих губ –
застыло пробужденье…
и ветер на окне,
и лёгкий запах роз,
и утренней звезды
разлившаяся ртуть –
всё падает на...

У Пушкина сегодня день рожденья!
Звучат слова любви и восхищенья.

Придут к поэту люди на поклон.
Вот только б их не разогнал ОМОН!

Вчера Госдума приняла закон.

Вознёсся гордо памятник высокий.
Мы вспоминаем пушкинские строки:

«И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я Свободу…»
6 июня 2012 г.

Всё, что сказано мной, истекается неодолимо
Из саднящего сердца, гранатой всажённого в грудь.
Догорает закат над стенАми Иерусалима.
Не забудь о Христе! В грешном мире вовек не забудь!

Как любил Он людей! Как пошёл Он за нас РАСПИНАТЬСЯ!
НАМ ли, мерзким пигмеям, злословить заочно Его?
На сегодня творю я поэзию только семнадцать
Унизительных лет, ДНЯ не стОящих здесь Твоего.

Мои нервы-псалмы неотвязно, настойчиво голы,
Говорят о Тебе, призывают идти за Тобой.
У Иисуса Христа...

Людей поделив на классы,
Недолго с дороги сбиться.
Из всей человечьей массы
Спасаются ЕДИНИЦЫ.

Богатому – восхваленье,
И почести сыпать густо.
Кто беден – тому презренье,
За то, что в карманах пусто.

В Господних благих уроках
Нет места подобной «вере».
Саул у вас во пророках,
Христа не пускают в двери…

У тех, кто как дуб тупы,
Смирения – через край!
Окрашенные гробы
Себе предрекают рай!

В чреде сатанинских лет
Маммона – и царь, и бог.
И нужен вам не Поэт,
А попросту скоморох!

Чтоб, тягу презрев к труду,
Отвергнувшись Божества,
Приплясывал под дуду
Бесовского торжества!

Поверишь и в фатализм!
Слились на моём листе
Афганский нонконформизм
И праведность во Христе…