Лезвием и шелком

Капли сока роняет мускат.
Чуть касаясь друг друга, танцуем.
Позолотой сияет закат,
Ослепив тишину поцелуем.

Шелестящая шелком трава
Наслаждение счастья пророчит.
Летний день уступает права
Апельсинами пахнущей ночи.

И теперь, загнанная в угол, краем живой плоти и
вонзенной иглой сознания понимаешь –
как противен фрак и декольте на обочине пыльной дороги.
Как навязчиво выглядят одинокие пальмы и
как некстати всеобщее голосование, пискливое брюзжание и заносчивость.
Как отчаянно пульсирует в тебе
в другом увидеть отражение,
но оно лишь тускло мелькает и оседает пылью.
Вороватая крадучесть спешки и упреков скольжение.
Об асфальт, напрягаясь, трутся шины,
ершатся щетиной.
Взгляд на...

Точь в точь.
Ночь
напрочь выветрила крик.
Стих.
Новоселье в переполох.
Глух. Дыра. Поздно.
Труба глазами вслух.
Еду. Руль.
Стекло захватывает горизонт.
Дождя нет. Не нужен зонт.
Иду.
Глазами всматриваюсь в тебя.
Месяц.
Круглый как твои глаза.
Рядом.
Каблуком жмем асфальт.
Рады.
Солнце бесплатно в самую душу греет.
Прекрасно. Жду самого себя. Атасно.
Дети.
По родителям разбегаются.
Сигареты.
В канавки проваливаются.
Стиснут.
Повержен.
И, как...

Мне кажется, что я живу в кредит,
Как будто бы не в первый раз живу.
И, если верный друг мне навредит,
Вмиг возникает чувство дежавю.
Я часто вижу сны из жизни прошлой,
В них у меня есть деньги и шелка,
А наяву – один пиджак поношеный
И дебет с кредитом свести не знаю как.
Я выгляжу моложе своих лет,
Но чувствую себя “морально старой”:
Не глянутся мне встречи при луне
И пение салаги под гитару.
Я не мечтаю о любви до гроба
И не желаю заработать миллион.
Мне хочется покоя и свободы...

Она вернулась из глубин веков.
Ее стремленье – быть самой собой:
Не дочерью египетских богов –
Простой, обычной женщиной земной.
Ее одежда вовсе не из шелка,
Но также грациозна и легка,
Она шагает в брюках и футболке,
В ботинках, что почти без каблука.
Она преодолела тьму веков
Затем, чтоб встретить вновь свою любовь.
В ее глазах египетская тьма,
Как раньше, сводит всех мужчин с ума,
Но в ее жилах леденеет кровь
От мысли, что не встретит Его вновь.
А Он, с печальной миной на челе...

Решенье принято, дорожная тоска
развеяна напевами цыганки.
В пурпурном пламени сливаются шелка
с костром степным в окружности полянки.
За ветром ветер гриву продувает
гнедого в яблоках. Аккордов перебор
над черноземным бездорожием взлетает,
над ограниченным пространством - звучный хор.
Свобода "нет" и "да"... По линиям ладони,
как по дорогам, мчит судьба в кибитке...
Гадать по звездам, павшим в заводь, сонным,
и по спиралям домика улитки...
Колечки,серьги, бабкино монисто -
металлов...

Мне с тобой не меряться силою, я слаба.
Два кармана на платье синем , слова, слова...

Наливное по блюдцу катится день за днем,
сказка скажется, перестроится отчий дом.

Сто печалей развею по полю.Горький дым
сигарет и пожаров всполохи превращаю в нимб.

Отстираю пятнышко красное, земляничный сок,
вышью шелком на чистой рубахе голубой василек.

Укутан город темно-красной шалью
Закатный отблеск на плечах дерев,
А вечер томный облачен вуалью
От тишины волшебной обомлев.

Иду не слышно, тропкою знакомой
Боясь задеть невидимую шаль,
Остановясь под старым, добрым клёном
Взгляну с тоской в чарующую даль.

Я обниму глазами поднебесье,
Прижмусь щекой к шершавому стволу,
Мой стон печали отзовется песней
Тихонько потревожив тишину.

Ту тишину наивную, святую
Где только шорох ветра и листвы,
И вознося свою мольбу немую
Я упаду в...

О чем мне шепчет тополь за окном,
О чем воркуют голуби на крыше,
Рассвет расскажет утром мне о чем,
О чем споёт мне вечер, только тише….

А тополь говорит мне о любви,
Такой далекой, но зато желанной,
Он листья-руки теребит свои
И встречи ждет с любимой – долгожданной.

А голуби мне говорят о том,
Какое счастье быть на веки вместе,
Сидеть на крыше, строить вместе дом
Учить птенцов кружиться в поднебесье.

Рассвет мне тоже шепчет о Любви
Бросая вниз шелка ночной прохлады...

Грубость на смену нежности,
Я уже на полу,
Клочьями шелка одежда,
Твоих поцелуев жду,
Мне все равно,
Я – грешница!
И только твоя, бери!
Счастье на смену вечности,
Люби же меня, люби!
***
Огонь в глазах и нежность рук,
Тепло доверчивого тела,
Как мало взял ты из того,
Что я отдать тебе хотела.