Лежащий

Поворот за поворотом
Через время и пространства…
И в какое-то мгновение…
Постепенно ты приходишь к своей первой ступени…
И всмотревшись в эту гору ввысь тянувшихся ступеней…
Ты наверно, понимаешь, кем ты будешь, через время…
Но тебе будет сложнее все понять…
Если увидишь…
Ты дорогу из ступеней вниз идущих неизбежно…
Спуск, конечно, будет легче, чем наверх подъем тяжелый…
И окажешься быстрее ты у лестницы конца…
Вот тогда тебе, возможно, вверх откроются ступени…
И пойдя свой путь...

Жили-были бобр с бобрихой
В заводи завидно тихой.
Запасали впрок кору,
Ветки, стружку и траву,
Чтобы зимними ночами
С полными спать животами.
Лучше сытостью томясь
Ждать весну, не торопясь,
Чем придумывать диету,
Отослав гурманство к лету.
Этой думою они
Наполняли жизни дни.
Надобно сказать: бобриха
Знала сколько стоит лихо
И заставила бобра
Видеть, как она добра,
Как она его лелеет,
Всюду за него радеет,
Не жалеет для него
Красноречья своего.
Её ценные советы
Были ею же...

Как будто в сон вперёд шагаю
Навстречу тайне, тишине
И очень ясно понимаю,
Что это всё уже во мне…

Быть может, даже разгадаю,
Вдруг, если не сгорю в огне,
В котором просто утопаю,
В безмерной страсти, в ней к тебе…

Я вновь ложусь и засыпаю
И вижу всё опять во сне…
И миг за мигом вспоминаю,
Как душу я отдал тебе…

И утром с чувством просыпаюсь,
Что утопаю как в воде,
С тобой про время забываю…
Зачем оно тебе и мне?..

И вот, тихонько обращаюсь
К лежащей рядышком – к тебе...

Ничтожней червя Разум мой,
Грызёт, затихнув где-то в голове,
Смерть явилась за мной,
Я видел её лежащей в траве.

Я был распят тогда во сне,
Толпою палачей Жрецов Святых
И был сожжен, но не в огне -
В пожаре зависти людей других.

И вот теперь я вновь иду,
По острию кривых шипов Судьбы.
Я растворяюсь вновь в Бреду -
Но осознал Творец моей мольбы.

В дорогу... Надежда, веди!
Оставшиеся, поднимите
Бокалы за тех, кто в пути...
И ждите. Молитесь и ждите...

Ян Налепка

Летят года над тихой Садгорой...
На кладбище среди мещан окрестных
Лежит, дождем оплаканный, Герой
Советского Союза – не из местных...

Ян Налепка – словацкий капитан,
А ранее – учитель в школе сельской...
Смерть на войне гуляет по пятам...
Он, мертвый, горд: от пули пал немецкой.

И это означает, что врагу
Не шестерил, не заключал с ним сделку....
В упор...

Добро, что люди сделали для Вас,
Пишите на скрижалях лет грядущих.
Обиды, огорчавшие не раз,
Пишите на воде быстротекущей.


* * *

То, что ножки её кривоваты – печально.
Но не главная это печаль, просто жаль.
А вот то, что извилины спрямлены изначально
В этой милой головке – вот это печаль!


* * *

Вот и жизнь потускнела, как лампочка.
Видно, спад напряженья в сети.
Значит, вскорости жди, моя лапочка,
Ярких строчек, что вспыхнут в груди.


* * *

В буче жизни, в...

Мир проснулся за нашим окном,
Сняв завесу ночной пелены,
А мы вместе с тобой так давно,
Что слова нам уже не нужны.

Я смотрю, как ты еще спишь,
Ты – блаженство, лежащее рядом,
Ты всегда и поймешь, и простишь.
Что еще мне для счастья надо?

Это пламя не загасить,
Эту страсть нам не обессилить.
И о чем мне еще просить,
На Земле, получивши крылья?

Знаю, в жизни Земной не найти
Счастья большего, чем любовь.
Я тебя разбудила? – Прости,
О тебе я стихи пишу вновь…

Ночь давно – уж третий час,
Только мне не спится.
В дальней комнате, подчас,
Скрипнет половица.

Припев:
Улыбнусь, вздохну привольно,
Старый друг незримый мой
Бродит в доме. И невольно
Губы шепчут: «Домовой!»

С детских лет знакомы мне
Его шорох, шепот.
Часто слышал я во мгле
Мягких ножек топот.

Припев

У печи тишком вздохнет,
Уголек притопчет.
Со стола кота смахнет.
На лежанку скочит.

Припев

В дому тихо и уютно,
Только слышу вдруг,
Мне на ушко шепчет смутно...

Тяжелые злые ботинки с хрустом ломают ребра.
Стоят над лежащим противником со взглядом жестоким и твердым.
Строгая черная форма, на рукаве горит свастика,
Память подскажет услужливо: еврейских погромов классика.
Пахнет горящими шинами и дымом печей Бухенвальдских.
И вспыхивает в подсознании холод расстрелов февральских.
Для них не имеет значения цвет кожи, возраст и звания
Они своего не стесняются, омытого кровью призвания.
Поставив себя выше Бога, свое начинают судилище
«Сверхлюдям...

Мне вновь вчера любовь приснилась...
И моё сердце громко билось.
В том сне признаться, я была,
Как прежде, юной и мила.
А ты, как прежде, молодой,
Высокий, сильный, не седой.
Кричал ты мне: «Скорей приди!",
Но мост был сломан на пути.
На пристань я, что было силы,
К Харону мрачному спешила.
Но велика была цена!
Ладья уплыла без меня.

Река-судьба делила нас,
Уже опять в который раз...
***
Аид к себе тебя повёл.
Ты шёл за ним, потупив взор.
Я видела, как удалялся ты,
Как прочь...