Лев

Осень молодая вышла погулять,
Стала листья желтые в озеро кидать.
Ты напрасно гордая мчишься от меня,
Ты напрасно спряталась в роще у гумна

Шепчут листья на поле – как дела..?
Клен кивает издали на краю леска.
Обнял стан красавицы левою рукой,
Поцелуй горячий тянет за собой.

Друг мой Ветер рядом сел,
Песню добрую для меня запел.
Как легко мне дышится с милой у реки,
Сердце в пляске бесится от большой любви

Что о будущем я знаю? Только то, кем я не стану.
Сознавать сие печально, но и выпить повод есть;
Как учил премудрый Ленин, диалектику подключим
И попробуем наглядно плюсы-минусы учесть.

Я не стану крупным VIPом, не возглавлю корпораций,
И чего б я там ни делал - олигархом мне не быть.
Но зато меня за горло не возьмет прокуратура,
Позволявшая до срока состоянье накопить.

Я не буду депутатом, не смогу тупить в Госдуме,
Жить на полную халяву, взятки брать и кнопки жать –
Но зато...

Только Осю известили: Слаб отец совсем -
В путь пошёл, с ним Манассия и сынок Ефрем.
Шёл Иакова увидеть, чем живёт узнать,
Внуков выросших в Египте деду показать.

Про внучат своих едва ли дедушка не знал,
Знать, в столицу не пускали, если не видал.
За осёдлости чертою проживал старик
И в столицу ни ногою - чтить закон привык.

Ося выше предрассудков, в прошлом сам пастух.
Прикатить к отцу на сутки было недосуг.
За семнадцать лет впервые с внуками к отцу
Прибыл сын на вековые с ним...

Не имея ввиду скотоложить,
а случайно попавши впросак
как-то раз Пржевальского лошадь
полюбил Анатолий Собчак.

Дело было по пьяной запарке,
шёл с работы он сильно поддат,
и внезапно под сень зоопарка
ночью тёмной забрёл депутат.

Был в тот день Анатолий неистов,
ибо бледный от правды как мел
бил на диспуте левых троцкистов,
и стояк на них крепкий имел.

И случилось же, сцуко, что - опа!-
перед парнем в вольере одном
замаячила мощная жопа,
ну а чья – опосля...

В тот день ни что не предвещало…

А впрочем, я начну с начала –
Год олимпийский, год афганский.
Уже решил Натан Щаранский
Покинуть Родину мою.
А я тогда стоял в строю
Защитников её границ -
В краю морошки и куниц,
Лосей, медведей и карелов…

…Сияние в ночи горело
Полярной строгой красотой.
“Сначала громкий окрик – Стой,
И очередь поверх голов” –
Чеканный ряд железных слов
Устава службы караульной
Стучал в виски. Накладкой дульной
Торчал АК из-за спины…

…”Ах, если б не было...

Я часто вижу в своих снах одну картину,
Огромная река и плот идет в стремнину,
На середине бревен разных - Я,
Лежу в оборванной одежде, без пищи и гроша.

Сверкнуло солнце из зенита,
Туман рассеялся, у края бревен буруны, вода как пена взбита,
Очнувшись, обнаружил, что плот несет к обрыву,
Шум низвергающей воды становится слышней, «эх быть бы живу».

Поднялся в полный рост,
- «До берега мне не доплыть, а значит не оставлю этот пост»,
Схватился за веревки у бревна
И в этот миг плот...

Простых вещей оформленный букет,
пространства расширяя трафарет,
в молчании зовёт...
и отражает,
твоё же "право" "левым" размышляет,

впускает "да",перерождает в "нет",
меняет буквы, путает сюжет,
и забывает, помнить зря и нечем,
хотя душа надеется на встречу...

И в этом всё оно... или она,
с таким характером быть женского бы рода,
но всё ж оно –
прозрачное стекло
над сутью впечатлений амальгамы...



© Copyright: Маргарита Бахарева, 2010

Наше время. Франкфурт-на-Майне.
Три часа. Ночь. Город спит.
Тишина. Вроде все спокойно.
Только душно. Жара стоит.

Это лето выдалось жарким.
Так уж не было двести лет.
И рассказ этот будет ярким,
Ибо полон он жизненных бед.

Сколько лет город жил спокойно?
Сколько лет он не знал войны…
Все тихо пока. И невольно
Мы уверены, что правы.


ЭПИЗОД 1

Две маленькие девочки лет десяти –
Сара и Майя, и их щенок Джек
Шли на заброшенную ферму и по пути
Смеялись и менялись обертками...

Я жил один в пустынном граде,
Где дни текут через песок,
Где все шагают на параде,
Где шаг печатает сапог,
Где рифмы легкие ложатся
Черной строфою в белый лист,
И удивительно кружатся
На воздухе, который чист.

Но постучал однажды в двери,
Иль позвонил, - не помню я.
(Все это тонкие матерьи.)
Открыли двери для меня.
И я узрел в прекрасном свете
Мертвую леди на коне
Таком же мертвом. Эта леди
Сказала мне, что я во сне.

Я сел за стол. Свеча горела.
В пространстве зала полумрак...

«Я царь, нарцисс Саронский, ты - лилия долин.
Все девицы, что доски с причудами Дали.
А то, как будто Рубенс, творил здесь и не раз,
Потом весь этот ужас свалил на Ренессанс.

Лишь ты своим размером волнуешь царский пах,
Милосская Венера, но только при руках.
К блаженству ключ от двери черты твои таят.
Ты - лилия меж терний, любимая моя».

«Как яблонь меж лесными (а может быть яблОнь?)
Деревьями пустыми стоит моя любовь,
Ветвями распластавшись, как яблоня весной,
Меж юношами также...