Лето выдалось сырое

Военной строгой тайны я, поди, не выдам –
Ведь пронеслись немалые года.
С Якушиным Серегой, интуристским гидом,
Служили в «партизанах» мы тогда.

Давай с тобой, Серега, три декады сбросим,
Вновь молодо вглядимся в суть вещей.
Палатки на поляне в окруженье сосен,
Атака небывалая клещей.

Погоны лейтенантов на бэушной форме,
Антенны, устремленные в зенит...
Печенье в офицерском доппайке по норме,
Комарик подлетающий звенит.

Ударила Серегу вдруг судьба с размаху:
Покинул мир земной...

Подошла. А волненья не выдал,
Равнодушно глядя в окно.
Села, словно фарфоровый идол,
В позе, выбранной ею давно.

Быть веселой — привычное дело,
Быть внимательной — это трудней...
Или томная лень одолела
После мартовских пряных ночей?

Утомительный гул разговоров,
Желтой люстры безжизненный зной,
И мельканье искусных проборов
Над приподнятой легкой рукой.

Улыбнулся опять собеседник
И с надеждой глядит на нее...
Мой счастливый, богатый наследник,
Ты прочти завещанье мое.

Время настало сырое,
Осень в нём тянется год.
Дышим туманом с водою:
Дождь целый год уже льёт.

Что-то в природе сломалось,
Смены сезонов нет в ней.
Солнце средь туч затерялось,
Мир весь промок от дождей.

Май как октябрь — холодный,
Дождь не грибной — ледяной.
Тёплой не стало погоды,
Пар изо рта — как зимой.

И мир по солнцу скучая,
Серостью смотрит с тоской.
Скоро уже конец мая,
А в нём не пахнет весной.

Время сырое настало,
И под вуалью дождей,
Спрятав весну, свет...

Вот и лето ушло,
И летит птичья стая.
В мир в котором тепло,
Из родимого края.

И пришла как всегда,
Зим предвестница — осень.
И побьют холода,
Ягод красную россыпь.

Где-то первый снег скоро,
Где-то дождь ледяной.
Туман скрыл в дымке горы,
Зябко, воздух сырой.

Как алмазы росинки,
В паутин серебре.
На душе грусти льдинки,
Пусто в нашем дворе.

Вот и лето ушло,
Стал опять рыжим лес.
Смотрит тучею зло,
Непогода с небес.....
Марковцев Ю.

Золотое время, бабье лето.
Только жаль, короткое оно.
Дни тепла и солнечного света.
Пролетают быстро, как в кино.

И опять дожди, темнеет рано.
Сыро, мокро, грязно, холода.
Бабье лето, как пора обмана.
Потеплело, но не навсегда.

И зимой, когда мороз и ветер,
И в душе холодная печаль,
Будем вспоминать о бабьем лете,
Глядя на заснеженную даль...

Причудливо стелет кустарник
Ковры по размокшему склону
Сережками, словно устами,
Березка касается клена

Луч солнца упрямо стучался,
Сквозь облако выскочил все же
И каверзно, может случайно
Веснушки рассеял по коже

Я взгляд ухватил той девчонки
С копною волос золотистых.
Глазами блеснув из-под челки,
Она рассмеялась лучисто

И осень уже не сырая,
И жизнь засияла просветом
И тени повсюду стирая
Является нам бабье лето.

История стара, как мир-
Вороне бог направил сыр.
Причем, подумал хорошо
И сделал все , что б сыр дошел.
Однако, цели не срослись -
Работал почтальоном - лис.

Солью моря растворяется
плоскость мыслей.
Числа
скачут на ипподроме модификаций
проистекающего.
Не надо бояться
расплавиться под лучами,
упавшими в линзу души.
Причалив
к самому себе.


Полемика

Чувствую ли я?
Или чувствует мною кто-то,
незнакомый сознанию дня.
Живу ли я?
Или в болоте
прозябаю, любя не то и не так.
Моя семья –
небо
да лоскут земли в поле зренья,
братья сомненья
да сестры ответчицы молчаливые
мнением праведным.


Поглощение

Отражение в зеркале...

Да он был прав,сырая мгла,аптека,
И ледяная сухость на устах.
Приходит жизнь и отвергает прах,
И каждый раз калечит человека.

В нём разум отключился на века,
В нём торжествует ненависть и ярость.
В нём ничего доселе не осталось,
И только страх колеблется слегка.

И пустота в глазах, в начале века,
Закрытая слезами между строк.
Не выучен ещё один урок,
Да он был прав,сырая мгла,аптека.

В мышеловке сыр бесплатный,
Но не кушай его мышь:
Боль за ту еду расплатой,
От неё ты запищишь.

Мы за всё заплатим чем-то,
Даже если дарят нам.
Без оплаты нет билета,
Что-то взяв, отдашь и сам.

О цене подумать надо,
Перед тем как что-то брать.
Может быть высокой плата,
Можно больше потерять.

Жадность фраера сгубила,
Говорит народ простой.
И халявных денег сила,
Тянет в пропасть за собой.

И наживы быстрой жажда,
Легковерного глупца.
Доведёт его однажды,
До печального...