Летело отовсюду

Лежать, смотреть, сквозь смерть дышать,
Не понимать причин существованья...
Возникшее желание сбежать,
Записка на столе как оправданье.

Стоять на высоте, смотреть безмолвно вниз,
Забыть, что есть возможный путь обратно,
Шагнуть...
Запомнить ветра дикий визг,
Услышать: "Все ушла... и безвозвратно..."

Ну почему же вышло все так странно,
Ведь я хотела в небо к облакам...
И вот лежу на тротуаре бездыханно,
И крепко смертью сдавлена рука.

Нет слез - я этого хотела?
Нет боли...

Уснула я тяжёлым сном
После волнений перелёта,
А утром за чужим окномУвидела людей в заботах.

Шёл дождь над Веной в этот час,
Вели детей за ручку мамы,
И поняла я в первый раз,
Что этот мир всё тот же самый,

Пусть лавки фруктами полны
И улицы чисты, как залы,
Но райской нет нигде земли,
Здесь те же будни и печали.

Вся многоликая земля
Так, в сущности, однообразна,
Здесь от себя уйти нельзя,
И жизни нет другой и разной.

Бродя, кочуя целый век
По тёплым и холодным странам...

В Париже май стоял в цвету
И ландышами торговали,
Каштаны в синюю весну,Сигналы – свечи посылали.

В Фули-Буржер сиял канкан,
Эклеров запах был дразнящим,
А в Нотр-Даме пел орган
И звал забыть о настоящем.

Он звал в другие времена,
Когда тщеславие и сила
Бросали грандов в стремена,
Дворцы и замки возносили.

Как в старину, блистал Версаль,
Цвела Вандомская колонна,
По вечной площади Пигаль
Брели дешёвые мадонны.

Звенел дождя весенний душ,
А на Монмартре тихо пели,
И крылья...

Драку затеяли синица
с воробьём из-за гнезда,
которое долбил всю зиму
дятел для дрозда.
Летели перья, пух,
чириканье и писк неслись вокруг.
Однако, кот их спор быстро решил;
поймал, а проглотив,
в желудке помирил.
Теперь синица с воробьём
навеки обеспечены жильём!

Минута слабости в глазах,
И руки онемели будто.
Лицо застывшее в слезах,
А что случилось? Помнит смутно...
Один на один с пустотой,
Мираж, но лучше вы не верьте.
А ты говорил, что крутой,
Но тут же сломался пред смертью.
Слетит пелена с твоих глаз,
И жизнь превратится в разломы.
Ты замок свой строил из фраз,
Но сламить и его мы готовы.
Неважно, что ты не хотел,
Неважно, что больше не будет.
На крыльях судьбы ты летел,
И жизнь тебя не забудет...
Успокоить тебя не стараюсь,
Но все...

В душе моей переполох.
Зачем ты появился в ней.
Нарушив привычный жизни ход.
Жила обычна, тихо я.
Но появился ты,
И под откос пошла и жизнь моя,
И боль, и горе, и мечты.
Зачем я встретила тебя?
Поверь, я не хотела.
Теперь бегу я от себя,
А раньше я летела.
Но не любить тебя я не могу,
Хотя я заставляла сердце.
Оно твердит мне: «Почему?
Мне без любви нельзя!»
Я говорю: «Пропадешь, погибнешь ты!»
Оно в ответ мне: «Ну и что ж?»
Я умереть готова ради любви.

Долгие годы уходят,
И я грущу, и ты грустишь.
Тебя опять ветра уводят,
Ты не со мной опять, малыш!!

Так случилось, мы летели,
Так случилось, не пошло,
Не сложилось, канители,
Эти сплетни, это зло..

Лишь один я только знаю:
Этот мир подвластен мне,
Наяву я понимаю-
Мы будем вместе, не во сне!

Этот праздник, эта сказка,
Подарят радость и любовь,
Море нежности и ласки,
Море счастья, вновь и вновь.

Мой конь летел во весь опор
и уводила в лес дорога;
между деревьев, через бор.
Вот он устал и я, немного.

Бурьян один, дороги нет
и бурелом, покрытый мхами.
Весь лес в глухую тьму одет
и злится конь, скрипит зубами.

Идёт за мной, но он не тот;
храпит и вздрагивает кожей.
И, вдруг, последний поворот
и пруд, на сказочный похожий.

Как птицы - лилии цветы
и сердце сжалось жуткой болью.
Здесь в лилиях была и ты,
с твоей чарующей любовью!

Es sheint mir, dass gefallene Soldaten,
Die man sehr lange noch erwarten wird,
Grabstaette nicht im Feld gefunden hatten –
Sie ziehen, als die Kraniche im Wind.
Bis heute noch seit den blutroten tagen
Hoert man von oben irhen shrillun Ruf…
Vielliecht darum kann niemand etwas sagen
Als dieser Zug sich oben langsam ruert…

Ich sah sie abends oft forueberziehen,
Sie schnuerten meine Seele schmerzenvoll…
Dort unter ihnen ist ein Platz geblieben,
Ein kleiner Platz, den ich einnnehmen soll...

Как жаль, тебе не пел я колыбельных.
Тогда стихов и сказок я не сочинял,
Ни ментовскИх (увы), ни корабельных,
Не поумнел с тех пор, но кое-что понЯл.

Кого-то ты во сне ручонками ловил,
Так мал, что на предплечье помещался.
Еще ты сладко спал, когда я уходил,
Уже ты крепко спал, когда я возвращался…

И даже, если случай редкий выдавался
Мне спать тебя в кроватку уложить,
Ручонками своими вместо сна ты брался
Тянуть, щипать, крутить и теребить!

Потешный, словно маленький щенок...