Ледяной

Яков Есепкин

Палимпсесты

Вишни у менад

Третий фрагмент

Сколь всенощные своды темны
И губители миррой совиты,
Мы бежим фаворитов Луны
И огней валькирической свиты.

Из подвальниц емин ледяных
Феи тьмы нанесли в пировые,
Будут мытарей чтить юродных,
Будут плакать одесно живые.

И тогда лишь, Господе, тогда
Вспомнят небы скитальцев молчащих,
Над какими ночная Звезда
Барву льет со лучей преточащих.

Одиннадцатый фрагмент

Золотыя виньеты менад
Тьма ведет по лавастровой...

Так уже есть: кто сердцем и душою юн – исполнен благодатных сил
Равно и в зрелые года, и в старости глубокой будет;
И всех невзгод и ледяных ветров дыханье не остудит
Ни чуточку в его груди возвышенных стремлений пыл. –
Огня, которым и горел, сродни неопалимой купине, и жил,
Он не утратит до конца, и даже в смерти не избудет…
Кто сердцем юн, тот и о жизни опрометчиво не судит
Лишь по числу её морщин и Небесам бывает мил!

До потери себя, допьяна,
Я, звезды ярким светом напьюсь.
И в бреду полупьяного сна,
В миг великой печали вернусь.

В миг, где солнце сжигало огнём,
А в тени, сердце мрак ледянил.
Где с небес, пала мятым комком,
Счастья птица, оставшись без крыл.

Где мечты призрак, белым пятном,
Как и счастье, несбыточный, тих.
Где я в жизни со злом и с добром,
Разделил грех на нас, на троих.

К мраку мрак, к свету свет, к праху прах,
Звезда пала в похмелья угар.
И забыли над ней в небесах,
Её...

Напишите такое слово,
Для того чтобы осень им
Прошептать, содрогнувшись снова
Ледяного дыханья зим.
Над убогим простором клети,
Где охры и лазури нет,
Без тепла, что уже не светит
Погасив за собою свет,
Оказался Ноябрь, который
Обнажит черноту ветвей.
И наверное очень скоро,
Растоптав дождевых червей,
Оземь ляжет узором чудным,
Да как будто напуган, вдруг
Занавесит белесым студнем
Сотворенье промозглых рук.

Метель и вьюга это прелесть
Зимы, которая пришла
И мелкою позёмкой стелет
Забытый снег, что принесла
Ветрами ледяная стужа.
Тому причиною мечта,
Чьи хлопья вдохновенно кружат
Над сотворением холста
Её величества Природы
Приговорённой замолчать,
Дабы весеннюю свободу
Страницей новою встречать...

Яков Есепкин

Палимпсесты

Геспериды и Золотые плоды

Первый фрагмент

Чернью эльфы сангины пиров
Обвили, аще яства зефирны,
Будем чаять серебро шаров,
Пойте, небы, мы сами эфирны.

Бланманже герцогини ядят,
Фри давятся ль от кривских мочанок,
Циминийские волки следят
Пышность лядвий нагих диканчанок.

Днесь мерцает и пенится брют,
Истекаясь по черному снегу,
И алмазные донны лиют
Из фарфорниц готических негу.

Десятый фрагмент

Геспериды златые шары
Иль волшебные...

Яков Есепкин

Палимпсесты

Десертные вариации

Второй фрагмент

Снежной пудрою феи ночей
Тьмы хрусталь оведут и царицы
Шелк взовьют под вуалью свечей,
О хлебах расточая корицы.

Ветходержных сервизов фарфор
Налиен голубым совиньоном,
Нам и пить из холодных амфор,
И тостовники чаять с Виньоном.

И рапсодов к столам посадят
Лишь кифары умолкнут, мерцая,
Где юдицы отраву сладят,
Восковые десерты зерцая.

Тринадцатый фрагмент

Ночь десертов, ядят бланманже
Герцогини и...

Смотрю, не отрываясь, на огонь,
Гудящий в зеве старого камина:
Играет, ворожит своей игрой,
Изображает странные картины –
Мир эфемерный, сказочный, иной,
Сверкающий оттенками рубина.

Таинственные образы огня,
Как тесный строй живых изображений –
Размытых силуэтов толчея,
Бутон тюльпана в радужном свеченьи,
Грифоны, саламандры… Вкруг меня
Метаются причудливые тени.

Поленья жарким пламенем горят,
Швыряя искры огненным пунктиром.
Как на экране – виртуальный ряд.

Вот кто-то в...

I

Туманная музыка
осенней луны
прозрачна для слуха сердца.

Змея реки
играет чешуйками
волн в песках октября.

В открытых глазах
полной луны
пустота обретает резкость,

где бабочка
падающего листка
есть продолженье тебя.

II

В распахнутом небе
птицы поют рассвет,
оттеняя души безмолвие.

Мягким дыханием
листопада
прошепчет твоя дорога,

ведущая на восток,
что горит
холодным пламенем осени,

снова и снова
возвращая к истокам
твой одинокий голос.

III

В...

Май на цыпочках замер, на самой вершине себя.
На рябине раскрылись ланцеты листвы веерами.
Кошка топчет халат, месит старую, ветхую бязь.
Отраженье зимы ещё смотрит из окон веранды.
Два глотка чифиря возвращают покой и тепло.
В одуванчиках чёрная такса пасётся, как грач.
Предзакатный поток замедляется в дельте берёзы.
На душе вспоминает мелодию лета скрипач.
Тень зимы на крыльце излучает немые вопросы.
Два глотка чифиря отвечают ей нет в сотый раз.
Поржавевшую тюль сквозняком треплет...