Ладно не читай

Адаптировав себя
Сквозь густые вехи,
Улыбнулась - Вот и Я,
Сущность в человеке.

Сутью прожитых имён,
Будущих наречий.
Утверждений скинув ком
Тяжб противоречий.

Солнцем, радугой, дождём,
Смехом, плачем...тоном
Отскребла аэродром
Двойственных парОмов.

Смотрит солнышко в окно
Сквозь седые тучки:
--Ладно всё, и хорошо.--
В под итог "летучки"

--Не трясись, иной рассвет--
Улыбнулось темя.
И ушла плясать отбой
Веская дилемма:

Надоедство миражей
Вечным перепутьем...

Что...

Избу', заляпанную снегом,
я узнаю издалека,
струилась рядом с ней река,
пугая пескарей набегом
зубастой щуки...
Белый сон.
И только прорубей глазницы,
как многоточье на странице,
и солнце - медным колесом.
Мой путь не близок, не далёк
от бесприданницы "маршрутки"
сквозь тощий сад, сорочьи шутки
туда, где тлеет фитилёк
трубы печной на низкой крыше.
Как измельчало всё вокруг!
Калитка тонко льстит:" Ах, друг,
ты стал значительней и выше".
Я улыбнусь, не помня зла –
её препон моим...

Поскорей уходи.
Слов прощальных не надо.
Всё, что ждёт впереди -
Ждёт нас порознь - и ладно.
Ждёт нас жизнь, и она
Возвратит всё на место:
Ты - чужая жена,
А мне память - невеста...

Сегодня в программе время покажет…
Производитель лекарств, народу скажет!
В убыток лекарства не будет выпускать,
А знать цены придётся ему подымать.
Что тут Президент русскому народу скажет…
На Родине трудяге, что он подскажет!
Про увиденное в программе, что обсуждали…
Лекарства дешевые, - видать отходят в дали.
В стране не выгодно, мол их выпускать…
Народ простой начнёт их здесь покупать.
Коль денег на лекарства будет хватать…
Простой народ начнёт на Руси процветать,
А коль он здесь...

Покатый берег тихой речки,
Студенный блеск большой воды.
Приглядным выглядит местечко,
У дамбы вогнутой гряды.

Почти замерз в речном тумане,
Но терпеливо сторожу.
На поплавок в дали гляжу,
Уж он меня то не обманет.

Немного весом притапил,
Едва заметен в серой дымке.
Его из пробки смастерил,
Коньячной выпитой бутылки.

Тот дрогнул,- я на стороже,
Круги пошли, приманка в деле.
Круги частят, что дрожью в теле,
Вот-вот,уже на рубеже.

Моргнул,или туман рассеял,
Из виду мушку...

Мир печален мой, плохо, пусто.
Быть всегда такой скучно, грустно.
Любовь мне стала недоступна, глупой,
И ночь мне стала равнодушна, душной.

Я печальная, знаю, что же?
Ненормальная, кто так может?
Зачем же жить иначе, если, место
Со мной делить никто не хочет ночью.

Я печальная, ненормальная,
Отвечаю я за свои слова.
Ненавижу я быть такой, как все,
И привыкла я к чёрной полосе.

Мне близка печаль, лучше смерти,
Время мне не жаль, право, верьте.
Никто меня понять не может, тоже...

- Не думай и не бросай, бороздя просторы
свои, - отпивая из большой кружки тёмное,
пенящееся пиво, держа между пальцев
(вторым и третьим, указательным и средн-
им), левой кисти зажжённую, дымящуюся
сигарету, и согнувшиеся красно-бело-ора-
нжевые креветки на блюдце с листом пет-
рушки и долькой лимона, лежащие на сто-
ле, перед ним, (нами). (ами)
- Аминь звучит в конце проповеди?
Как турецкий сухогруз, задержанный в таг-
анроге, из-за произошедшего тарана стро-
ившегося керченского...

Этой весной происходят странные вещи:
Кто-то бросает друг друга, а кто-то - калечит,
Многие люди, ища приключений,
Резко приходят к разным решеньям:
Один ушёл, извинившись,
Другой, особо не парясь, ушёл,
Кто-то себя в развлеченьях нашёл,
Кто-то пьёт чай, сидит дома, пишет стихи,
Чьи-то мысли в той комнате слишком тихи.
Здесь люди пьют дорогое вино,
Там кто-то ночью смотрит в окно,
(Где-то, где нам, может, быть суждено),
Вместо сего люди здесь пьют вино.
Этой весной...

Давно игобов с вотоиди нет на свете,
И кажется, что стёрты их следы,
Но как не истребим природой ветер,
Так мир не терпит полной пустоты.

Всё началось в местах, где вотоиди
Когда-то жили, в эру динозавров.
Тогда игобы - победители событий
Себе забрали истинную славу.

Шамана побеждённых звали Лавайд.
И он поклялся отомстить за племя.
Противникам злой случай уготован
В далёкой, уходящей в вечность, эре.

Он так игобов всех возненавидел,
Когда те в рабство племя забирали,
И так...

Лик немого заката
преклоняется ниц,
и июньская дата
в чёрном сполохе птиц
отлетает.
На вдохе –
зацветающий хмель.
А на выдохе – крохи
слов ненужных теперь.
Только звёздная малость,
беспроглядная грусть –
это всё, что осталось.
Ну и ладно…
И пусть…
Никакая отрада
из забытых имён…
Ничего тут не надо,
за подкладкой времён,
где, нирвану низринув,
повлекут в балаган
сны с уловками мимов
и повадкой цыган…
И куда – неизвестно –
полуночных зевак
конвоирует бездна
с хриплым...