Ладанка

Ты верни его Свету,
Посмотри, как телесно-тих
Его мятый конверт для Тебя,
Что он носит в ладанке сердца.
Ты отдай ему солнце,
Чтобы мог он согреться.
Ты отдай ему ветер,
Чтоб письмо он отправить смог.
Ты ему расскажи,
Что тьма - циничный двойник
Недоношенных мук,
Перерощенных снов и молчаний.
Обитаемый, родственный,
В каждой ночи своих похорон,
Вновь зрачковой водой
Ты строкою поишь завещание.
И врастая в слезу
Одноплотности пустоты,
Пишет то ли стихи,
То ли исповедь, то...

Зороастрийская жрица,
Ждущая прикосновения к раскаленной гортани,
Нежной яремной выемке реки твоей...
Ладонью обнимаю твои скулы,
Поцелуй как раскрытая роза.
Темное в светлое, светлое в темное - пишется слитно.
Расстегивая рубашку, растягивая вино,
Вживаться в лепестки песни Соломона…
Сад еще не стертый со свитков - твоё тело.
Глажу клыки ветра и падаю в подлинник сердца.
Нас сегодня осенят осенью...
Прицельно…
Обнаженное пальцев дыхание согревает в ветвях птицу.
Талые руки...

Сольная партия. Осень.
Чем ты читаешь холод?
Листья жмутся друг к другу,
Вечность свою зовя...
Этот знакомый почерк,
Эти знакомые меры,
Кем взыскано за эту осень?
Кем взыскано за тебя?
В самом начале строки
Равное чистописание,
Наполненный листьями прочерк
Нежно вскрывает слова...
Как ладно, как ладанно,
Слышишь? -
Симметрия яблок сакральна,
Толкают их в этот синий
Толкают... на глазах у тебя.
И кружатся бабочки ветра -
Жёлтые жрицы Гогена...
Одна над землею зависла -
Может...

«Vino veritas»... Твоё сердце - вино...
Оно помнит поэзию белого воска касаний.
Нам положены в ладанки
Львы построчного звука признаний,
Где до нас сочтено алфавита святое число.
В лозах дикого солнца иное сечение слов,
И архаикой лист там, где небо встречалось с землею...
Помяни его всуе среди этих измученных лиц,
Среди их бесконечности однообразных молчаний.
Позови меня жаждой и не плачь о песке.
Твои плечи - вино и сандал,
И последний апостроф предтече.
Как секрет этих рук в розах...

В той темноте, где у ночей хребет из воска,
Какая нота, милая... Скажи, какая нота,
Какая Нота отвечает за Любовь?
В изгибах повторений тесноты
Соткать свеченье сил
В подстрочник синих терций,
Где, обостренные до солнца,
Мы - лирика сквозных свечей.
Идем со мной по краешку строки
В тот шепот слов, в ручное откровенье,
Там, где Эфир у ног отца Эреба,
Играет лунный полонез размена нот...
Размена запахов на чистокровность слов
Широкой плетью одичавших ароматов,
Где вне земли мы...

Ты не плачь, не плачь красава,
Не грусти о днях былых.
Всё пройдёт, печаль и слава,
Смоет Вечность в Лету их.

Ты у ладанки-иконки,
Помолясь, спроси совет.
И тебе за голос звонкий,
Бог подарит счастья свет.

А изменщика коварство,
Позабудь как сон дурной.
Мир ему, его лукавство,
Возвратит назад с лихвой.

Там где свет всегда есть тени,
Не уйти, вперёд спиной.
Не жалей былых мгновений,
Не гляди назад с тоской.

Ты не плачь, не плачь красава,
Не тумань очей слезой.
Есть, у...

Ночь.
С неба кружит асфодель.
Слух запечатывает тени в белый звук,
Я зарисовываю буквы в белый круг,
И прорастает асфодель в меня.
Ars amatoria, подстрочник вечеров,
В ресницах бабочки шептавших слово «мой»...
Богема сумерек в чернилах ноября,
Касаюсь пальцами узоров твоих слов.
И в этом свете вознесенья фраз,
Моленье бабочки загадывает сны
И вышивает буквами пентакль
И лилию на острие воды.
Нас обнаженными вдыхает теснота,
И в белой ладанке лежит одно зерно,
Все плевла высохли, и...

Мы были разделены странным светом,
Тем, у которого нет возраста.
Могли ли мы тогда прочесть то, что написано
Там, где колокол звенел голодом.
Пьющие из чаши сомнения яд,
Мы носили одежду теплых лет,
И звуки твоих шагов были - письма,
И звук на моём языке был - сад.
И шрам на пепле моём - был Бог,
Он мне оставил завет - цвести дотла,
Где роза в тебе попирала твердь,
Ту твердь, что, укрывшись тьмой, была густа
Как кровь, что по тонким изгибам ведёт рукой,
До самой долгой ноты твоей...

Вспомню я, всё о чём мы мечтали,
Всё к чему, мы так рвались душой.
Горизонтов, те дальние дали,
Что забрали из сердца покой.

Вспомню как нас, в те дали шагнувших,
Проводил навсегда край родной.
Как печаль ностальгии нам души,
НачАв рвать, стала злою тоской.

Вспомню всё — память всё сохранила,
Всё что было, в себе сберегла.
Как дав ладанку, мама крестила,
Как мне жизнь, та молитва спасла.

Вспомню всё и ладонями грусти,
Память сжав, затуманит мне взгляд.
И боль щупальца в душу...

Не пишут с живых иконы,
В святые сквозь муки путь.
Владык земных злы законы,
И с ладанки смотрит грусть.

За честь зваться Сыном Бога,
Гвоздями к кресту прибьют.
Сквозь боль в Небеса дорога,
Сквозь смерть — в Райских пущ уют.

Полна жизнь мирских соблазнов,
Плоть, сутью своей грешна.
Законом владык дух связан,
Богатым, в нём власть дана.

Во все времена пророков,
В Отечестве нет своём.
Всегда называл пороком,
Мир святость в ещё живом.

Души не услышит стоны,
Толпа как всегда...