Кто тяжести не забывает

Неверный взмах...надломлено крыло...
Ненужный вечер...и бессонна ночь...
Зачем же рядом...если все равно...
Сердца не вместе...гонят души прочь...

Глаза закрою...снова эта боль...
Все рвет во мне с остервененьем стерв...
Бессонница - как бесконечна роль!
Меня "срывает"...в оголенный нерв...

Чудовище из самых страшных снов...
Глотает жадно все мое нутро...
Я - узник мрака...с тяжестью оков
Смирилась...и уже давно...

Но каждый раз...как будто в первый раз...
Наполнена тоскою до...

Весна сгорела, догорит и лето,
Оставив пепел высохшей травы.
И на берёзах чёрные браслеты
Так больно будет видеть без листвы.

Ну, а пока - иду один по лесу,
Пью ароматы ягод и грибов,
На миг забыв про тяжести железа,
Столбов, бетона, стёкол и гробов.

«Дыханье нашей жизни быстротечно!» -
По вечерам мне говорила мать…
Сгорает лето. Что оно не вечно,
Как хорошо сегодня понимать!

Как хорошо за иглами урмана,
За чередой осиновых ветвей
Представить мир без слёз и без обмана,
Где...

В петле паутины — паук
С могильным крестом на спине.
Движение членистых рук,
Дыхание серых тенет,

Решётка из тонких цепей,
Сигналы в живых проводах,
Зловещие восемь огней...
Пусть жертву царапает страх!

Отравленный шприц хелицер,
Мохнатый пинцет педипальп
Отрежет хитиновый хер
И снимет хитиновый скальп,

Чтоб пищеварительный сок,
Проверенный тяжестью лет,
Живые консервы сберёг
На новый паучий обед.

Его не оставит успех:
В его серебристых сетях
Качнётся пчелиный доспех...

Как экстатическая единица вдохновения –
небрежно-лунный взгляд,
отравленный желанием любви,
брошенный незнакомкой
на расплавленной остановке
августа.
Шоколадный воздух дистанции,
незримая тайна губ,
кричащих сквозь тишину –
это он, он, что окутал дыханье сновидицы
ароматными розами вечной ночи.
Ее мир,
истекающий
юным вином
солнечных струн Андалузии
под панцирем внешнего льда,
опьянено ютится
в мгновении воображаемого наслаждения,
чтобы через секунду
вспорхнуть тяжестью...

Вы, думаете, что вы, свободны, заблуждение.
Гири, колодки, наручники, нормы и другие
правила. Жёстче, жёстче, мир, окружающий,
подкрутим, гайки, подкрутим, а святых, число,
выросло? "Следи за собой", за своей свободой,
вериги, одень, тяжести, постом, холодом, голодом,
ограничивайся, смерть, праздником, станет,
встречей, с Создателем, чертой, полёта начала,
зарёй, дня настоящего, а не вчерашнего……..

Я в школе учился читать и писать,
Но детские годы прошли,
И стал я железной мотыгой стучать
В холодное сердце земли,
Уныло идут за годами года,
Я медленно с ними бреду,
Сгибаясь под тяжестью жизни - туда,
Откуда назад не приду.
Я в книгах читал о прекрасной стране,
Где вечно шумит океан,
И дремлют деревья в лазурном огне,
В гирляндах зелёных лиан.
Туда улетая, тревожно кричат
Любимцы бродяг - журавли...
А руки мотыгой железной стучат
В холодное сердце земли.
Я в книгах читал о...

Чужих законов давит тяжесть,
Чужого неба синий свод.
Нельзя показывать здесь слабость,
Не любит слабых сей народ.

Тонка мембрана меж мирами.
А мы не ведая о том,
Что много общего меж нами,
Считаем мир за нею злом.

Перешагнуть миров границу,
Не всем умение дано.
Мир за мембраной людям снится,
Сон словно в этот мир окно.

И иногда во сне возможно,
Миры нечаянно сменить.
И будет за мембраной сложно,
Чужому жизнь свою прожить.

В каком проснулся мире утром,
Не знаем мы...

На смену той печали марш, и трели
соловья то лето, весною, буйство
красок цвета, (цветов, то вишни ве-
ток...), бел, как стены, это мел, что
снег зимы, только тепло и солнышко
взошло, в окно, стучится тем лучом,
сердечно, и тяжесть та уйдёт, навечно,
в ту степь, где гунн и тот калмык, за-
тянут песню, длинно, пьяно кумысом
полита душа, сокроет, все её изъяны..

Все, что мне нужно
этой ночью –
фонарных язв
и луж
сочувственный оклик,
мокрых окон
почерк
смуглянкой-росой,
да небеса
в клочья побитые
звездами.
Свет в плафоне горит
кислым лимоном
осени.
Все, что мне нужно – немое
пространство,
кофейная гуща и слезы
густых благовоний
под потолком.
Сердце проронит
музыки тонкую струйку,
и дом
наполнится тяжестью
пьяной сирени.
Пусть все окажется –
ненавящево-
свято
(вовне и во мне),
пусть все привидится
смертью во сне,
и пусть...

Посольство наше русское в Зимбабве.
Моральный кодекс, в плане женщин, строг,
И никакой сомнительной забавы
Позволить сам посол себе не мог.

Из развлечений только лишь охота.
Богата африканская земля.
И если на зверьё наложут квоту,
То можно и повстанцев пострелять.

Один из дипломатов взял винчестер
И, несмотря на тяжести в паху,
Закончив все дела свои под вечер,
Отправился в савану отдохнуть.

В посольство возвратился очень поздно
Под кителем без нижнего белья
И в смысле, и в...