Кто то сказал останься

Осенний день, сырая непогода.
Настала старость года.

И ветер рвет и вдаль несет приметы
Исчезнувшего лета.

Тяжелый дождь, что разогнал прохожих,
Меня расстроил тоже.

И я, опять, друзей не замечая,
Их снова огорчаю.

Кружится грусть на вымокшем бульваре.
Я в нашем старом баре.

Здесь, много лет, сидели вечерами.
Что было между нами?

Негромкий джаз, мы медленно кружились.
Часы остановились.

Прощали мы, не строя долгих планов,
Случайные романы.

Сказали нам январские...

Необъяснимый блеск очей
Всегда рождала у людей
Улыбка, что хранит меня
Эгидой солнечного дня

Поймав мой любопытный взгляд,
Взяв крепко за руку меня,
Ты произнес: - Глаза закрой!
К щеке притронувшись рукой:

- Когда-нибудь и как-нибудь
(Ты, в этот раз, не позабудь),
Твоя печаль найдет меня
В Долине Солнечного Дня

И, чтоб вернуть тебе покой,
Я очень захочу рукой
Коснуться вновь твоей руки,
Смахнуть слезинку со щеки

И, чтоб твою развеять грусть,
Я светом солнечным прольюсь...

Тик-так, тик-так,
Часы идут вперёд.
И власть у времени
Никто не отберёт.

Ползёт оно порой,
А может и лететь.
Но лика времени
Никак не разглядеть.

Нет крыльев у него,
Ни ног, ни рук –
Лишь стрелки на часах
Отсчитывают круг.

Но в том и дело,
Что со стрелками, чудак,
Движенье времени
Не связано никак!

Часы несложно
Отвести назад,
Но время этим
Не замедлишь... во-стократ.

Их можно разом
Выставить вперёд,
Но время оттого
Свой не ускорит ход.

Часы случайно
Можно...

Звездная ночь, темные глаза;

Черные ресницы и по щеке слеза.

Смотрю в твои глаза и просто таю,

Ты нужен мне один, я это знаю.

Кричу тебе в ночи, но ты не слышишь.

И я слышу, как дождь стучит по крыше,

Бегу к тебе, но ты не видишь.

Опять тебе кричу, но ты не слышишь,

Но ты остановился, и я тебе шепчу.

Не уходи, послушай, что я сказать хочу,

Ты снишься мне ночами, и я тебя во сне кричу.

Но ты как будто птица, и я к тебе лечу.

Мне все кричат постой, остановись...

Осени бег золотой,
Снова кричу я постой,
Не торопись уходить,
Есть ещё время любить.

Как золотая листва
Стала моя голова,
Но я найду те слова,
Чтоб полюбить навсегда.

Жёлтым покроет тот лист
Улицы все и траву,
Слушаю птичий я свист,
Астры в букет соберу.

Стая больших голубей
Хлопнула крыльями враз,
Сколько там их сизарей
В небо вспорхнули сейчас?

Пёстрые краски манят,
Воздух ядрёный бодрит,
По ветру листья шумят,
Небо со мной говорит.

Сыплет ли...

Часы неторопясь идти устали,
Остановились, постояли полчаса,
Пошли опять и через час уже бежали,
Пытаясь время, что стояли наверстать...
Кукушка, что в часах жила, прикол не поняла,
Сказав "Ку-Ку!" тихонько померла....

Дідусь старенький – сива голова –
Пришкандибав до братської могили …
Постояв … щось згадав … прошепотів якісь
слова …
Дві квітки впали на гранітні брили,
А по щоці його котилася сльоза.

Життя важке, хоча проте цікаве,
Прожив цей сивочолий ветеран:
У сорок першому пішов на бій кривавий,
Хоча тоді ще й вісімнадцяти не мав,
А потім довгі-довгі роки працював
На благо Батьківщини – для Вітчизни слави!

Життя печать залишило свою –
І очі діда вже й забули, що є сльози,
Та тут...

Милый друг, Вы смертельно больны.
Я не доктор, и все же, и все же...
Вот опять на просторах страны
Я стречаю Вас, только моложе.
Ибо в мире любые слова,
Только сказаны, сразу же в прошлом,
Вы печальны, болит голова,
Все на свете Вам кажется пошлым.

Ваши чаянья страсти поправ,
Проскакав ниоткель километры,
Ваш достойный сиятельный граф
Поленился расстегивать гетры.
Грустной повести временных тел
Так печально страницы свистели.
Раз поэзии дан Вам удел,
То поплачьте в родные...

Иисус поутру рано
Встал и в путь повёл народ
От Ситтима к Иордану,
Всех священников вперёд

Шлёт. Ковчег завета с ними,
В Иордан они войдут,
Где свою обувку снимут
На резиновом ходу.

Шлёт им Яхве свои знаки:
«В воду ступите стопой
И вода в момент иссякнет,
Остановится стеной

И застынет водопадом,
Капли книзу не прольёт,
Пока водную преграду
Весь народ не перейдёт».

Иисуса Бог прославил.
От подобных новостей
Все его боятся стали,
Словно это Моисей.

Скажет как, так и...

Но едва Судья сняла
Мантию по смерти
И спокойно умерла -
Расшалились дети.

Стали в мерзкое играть
Вновь Израильтяне
И такое вытворять –
Лет на семь потянет.

Осерчал тогда Старик
На сынов в законе
И вкатил им семерик
Строгача на зоне.

Самым главным стал пахан
Из Мадианитов.
Предал Бог еврейский клан
В руки тех бандитов.

(По закону, господа,
Если не живётся,
По понятиям тогда
Париться придётся.)

Тяжела рука была
Новых оккупантов.
Вмиг исчезли со стола
Куры и купаты...