Крыши

Уже уральские капели
на крышах, вдруг, заледенели
и зазвенели, и запели
на солнце мартовского дня,
А я прошу тебя: Не надо,
Не уходи, останься рядом,
Согрей меня лучистым взглядом,
Быть может, любишь ты меня.
А может к нам любовь придёт,
едва рождённая в сознании,
она уже в тебе живёт
великой силой созиданья,
и звонче в сердце бьётся кровь,
и в предвкушении новой страсти,
ты осязаешь тело счастья
и грудью чувствуешь любовь.
Так счастье к нам ворвётся птицей,
Но мы сумеем...

Престранное дело творится,
- уже который день,
Ко мне в окно стучится,
Здоровый северный олень.

Он не говорит по-русски,
На все вопросы он мычит,
Схожу в ларёк, куплю закуски,
оленя буду в форточку кормить.

Он вырастет громадным зверем!
Он будет слабых защищать!!!
...Гляжу на утро - нет оленя,
Одни слоны над крышами опять...

В душе сегодня очень грустно,
Пожалуй брошу я курить,
Потом в ларьке куплю закуску,
И буду в одиночку пить.

Жил да был в селе «Налейка»
парень, звать его Андрейка.
Ни печаль, ни радость в нём
разбудить вам нипочем,
потому как на селе
он считался не в уме.
Было два у него чина -
увалень и дурачина.
Все его жалели часто,
а вот это уж напрасно!
От природы он был рыжим.
И к тому же чуть бесстыжим.
Голым мог купаться в речке
и прикинуться овечкой.
Баб вокруг не замечать,
и нырять себе, нырять.
Те бельём в него швыряли.
И топили, и шпыняли,
а Андрейке нипочем.
Хоть грозите кирпичом...

Она была художником от бога
И видела во всем судьбы портрет.
Весна, романтика так были ей знакомы,
В душе для постоянства места нет.
Ее стихия - свод прекрасный неба,
Ее постель - зеленый шелк травы.
По лабиринтам улиц бродит тихо где-то
От самого рассвета до зори.
...Шел дождь.
По улицам скользили,
Как тени одинокие тела,
Секундами встречались, говорили,
Прощались, расходились навсегда.
Вода так нежно стены огибала,
По контурам домов скользила вниз,
Как море, лужи томно разливала...

Как мало дней осталось до конца зимы
Так мало остается очевидцев
Кто выжил на фронтах войны
И кто прогнал захватчиков - убийцев.

Я часто вспоминаю, моего отца
Он комсомольцем, в молодые годы,
Прошел войну с начала до конца,
Редко вспоминая те невзгоды.

Совсем юнцом, мальчишкой был,
Ему бы в пору, в подворотне хулиганить.
Задорным, и веселым парнем слыл
Когда отбыл с друзьями партизанить.

О прошлом не забыть, пожалуй, никогда
Где смерть и страх преследуют часами,
Голодные...

Люблю я улочки ночные
И фонарей дрожащий цвет,
Когда окошки расписные
Приобретают желтый цвет.

Все ночью тихо на проспекте,
Дни замирают, люди спят,
И тишины ночные чары
В своих владениях царят.

Но вот луч солнца озарился,
Скользит по крышам ловко он,
И город дружно пробудился,
Забыв вчерашний тихий сон.

Построила мышка из шишек домишко,
Оклеила стены обложкой из книжки,
А чтобы дожди не пролились на мышь,
На крышу сложила сушёный камыш.

Ей было уютно в роскошной избушке
С орешками кушать лепёшки и плюшки,
В окошко смотреть, или в самую сушь
Из луж принимать освежающий душ.

На мышкин домишко поглядывал мишка,
Он маленькой мышке завидовал слишком,
Но домик из шишек построить не мог,
Поскольку был глуп, косолап, кособок.

А чтобы зимой не замерзнуть в ледышку,
Берлогу из веток...

Солнце выбралось на крышу,
раскидав свои лучи
и карабкалось всё выше:
выше старой каланчи.

Здесь в Сокольническом парке,
не сказать – бы, что тепло,
стало, вдруг, мне очень жарко,
это солнце припекло.

Из тюльпанов и мимозы
я несу тебе букет.
На мимозе счастья слёзы
и меня счастливей нет!

Ты спросонья, ты такая…
Ангел ты моей мечты!
Я целую, поздравляю
и дарю тебе цветы!

Жена загадочно вчера
Сказала, прикрыв двери:
Мол, близ Кунгура есть гора
И вход туда в пещеру.
Там жуткий холод, мрак и тишь,
Мышей летучих стаи,
Тяжелый камень вместо крыш,
На стенах лед не тает.
Там в никуда ведет тропа
Невинного и вора.
И слезы тех, кто здесь пропал
Сливаются в озера.
Во мгле таинственных ходов
Века хранят секреты.
От любопытных ходоков
Белеют лишь скелеты.
Я тонко чувствую нутром
Всю фальшь уральской сказки:
Есть под землею лишь метро...
Все остальное...

Стоит только тебя увидеть,
Забываю про всё на свете.
Мне бы только тебя не обидеть.
Ты капризная, как все дети.
Стоит только тебя услышать –
Ни стихов, ни песен не нужно.
Не нужны ни стены, ни крыша.
Без тебя в моём мире душно.
Стоит только тебя коснуться –
Снова сердце моё забьётся.
Все печали в дугу свернутся.
Улыбнёшься! И жизнь вернётся!

1995 г.
февраль 2005 г.