Крылатый

Некогда славное имя носил венценосец фракийский,
на изобильной земле жизни колосья лелеял,
брачное ложе делила
с Терем –
Прокна, кровь с плотью румяной царя Пандиона.
Родился
в этом союзе Итис, сын дорогой.

Однажды, ластясь, просила Прокна супруга
встречи с сестрой, ненаглядной подругой
детских янтарных полей.
Пусть не домой
дать ей свободу, но хоть гостью доставить
к их берегам.
В море спускают суда,
в гавань Кекропа доносит зефир их.
Вот Филомела, сестра, что солнцем Венеры...

А на улице – дождь. Он рассказывал на ночь мне сказку:
Мы под парусом белым скользили по гребню волны.
Я наивно, по-детски, опять тебе строила глазки.
И волнением трепетным стали вдруг души полны.

Мы смеялись над чем-то, любуясь вечерней порою.
Наши руки сплелись, будто шеи у двух лебедей.
Свежий ветер, взволнованный стилем свободным покроя,
Завлекал в туре вальса подолы одежды моей.

Алым росчерком небо светилось, прощальным закатом.
И объятий твоих так манила запретная близь,
Что...

Рассвет в густой туман зашит,
а в полыньях, местами сизых,
глаза реки Гара-Баши –
стекло изящного сервиза.

Подует ветерок слегка,
сорвет густой покров над тайной,
и мне красавица-река
предстанет нежной и хрустальной.

Тогда в восторженной игре,
подобно ласточке крылатой,
за мухой дерзкая форель
взлетит на быстрых перекатах.

А на хребтах вокруг – снега,
берёза, как у нас, нагая,
но в тех же самых берегах
река к исходу дня другая.

По вечерам её глаза
темны...

...Ты молча подошел и,расплатившись,
Молча взял товар, и ,просто так ушел?
Э-э-э...Уважаемый.Ты,значит,до базара не дошел.
На то и был товар,чтоб ты попробовал его,
Начав скупительный базар.
Ты радость эйфории не увидел.
Молчанием согласия ты всех обидел.
Ну,ничего,со всеми так бывает,
И сразу не поймешь, о чем восток скрывает.
На то и врезалась крылатой в ухо,
Восток,ведь,дело тонкое Петруха.

На крылатых песнях уходящей вьюги,
Из метельных сказок тающей зимы
Поднимая к солнцу вектор полукруга
Чертит на ладони палочка судьбы.

Тонкой паутинкой, золотом волокон,
Солнечным потоком ластится весна,
Тает тонкой льдинкой изморози кокон,
Теплыми ручьями вызволив из сна.

Увлекая в зори, лунные капели
Серебром дорожку стлали на ветру.
Бабочкой с ладошки в алой акварели
Потянулась нежность трепетно в зарю.

Стаяли туманы в росы жемчугами,
Россыпью упали, звездами горя...

Князь Ярослав прекрасен и силен,
И звездный Галич всем во мраке светит,
Врагов или друзей не знает он,
Всегда один, совсем один на свете.
К нему спешит король на пир и князь
Великий снова шлет ему дары.
Князь Ярослав то радуясь, то злясь,
Живет в миру и мире до поры.
Но мир жесток, он испытает нас
На прочность, все союзники решили,
Они умножат силы в этот час.
Им покорятся дали все и шири.
2.

Столицею считая Галич свой,
Сей князь ни с кем не захотел считаться,
И пусть Владимир...

А в зеркале за маской ты скрывала
Ту страсть и нежность, как ее унять?
Там женщина всегда торжествовала,
И пряталась отчаянно опять.

А в зазеркалье бушевала вьюга,
И где она, грядущая весна.
Вся алая, а белая округа
Вдруг подчеркнула как она бледна

И влюблена, печали отторгая,
Внимая только зеркалу и сну,
Все кажется, к нему идешь нагая,
Поверила и в чувства и в весну.

Но там метель опять, как та в начале,
Что душу заморозила в тот час.
И только птицы дивные кричали
И в снег...

Ночное грозовое извержение Трансцендента,
Как всемогущее сквозное оплодотворение Электричества.
Оно сверкает, оно блещет в небе реактивным полотнищем,
Сплетённым кружевами из горящих ярко - синих молний.

И грозовое пламя яростно трепещет,
Холодный ливень обнажает грязь дорог.
Пустыня мира бесконечна, прозаична,
И лишь один на небе Бог - Грозовой Ток.

Там, в сферах туч, пронзённых блеском глаз богини
Мелькают тени ясноглазые с рогами колдовскими,
Это седые и отвергнутые странники...

Мглистая ночь напоминает
об одиночестве.
Медная лунность стегает
глаз занавески.
Ломоть озябшей души
искрит хрусталем.
Парус неба ведом
лимонным прищуром звезд.
Ветра жилы –
чернозернистыми почками.
Темень сознания ткется
гранитным блеском.
Ночь. Мы с тобой не
уснем,
пока хмельна крылатая тайна
цыганской души,
как виноградная гроздь.
Сон мой – мой грех,
пока освещается дном смоляным души нагота,
и закатного праха корона,
превращенная, как вода
в вино ночное
влюбленным...

Годы идут и идут
Тебя уже нет давно.
И сердце уже не ждет,
Ведь много воды утекло.
припев:
А память крылатая птица,
Всё сердце моё занимает,
Но в сердце ей не сидится,
А гонишь не улетает.

Вот на висках седина.
И юность прошла давно
Я,как и прежде,одна,
Видно уж так суждено.
припев.

Я вспоминаю то время,
Когда с тобой вместе были.
И счастье нам улыбалось,
И мы друг друга любили.
припев.