Кроты и воробьи

У меня есть самокат--
Трехколесный аппарат.
Я качу на самокате,
Все кричат:куда ты,хватит,
Ну,а я качу,качу,
Прямо в небо полечу,
Полечу я прямо в небо,
Дам я гулям корку хлеба,
Гули корку поклевали,
И спасибо мне сказали,
Опустилась я пониже,
К папе с мамою поближе,
Пролетали два орла,
Говорили:во,дела,
Пролетали воробьи,
Говорили:мы свои,
Пролетала барракуда,
А она взялась откуда,
Пролетали три вороны,
Посмотрели удивленно,
Я им каркнула в ответ:
Все в порядке,всем привет.

Он приметный, боевитый -
петербургский воробей!
Добывая хлеба крошки -
расторопней голубей!

На Фонтанке и на Мойке
всех ворон он не глупей. -
Не у урн он промышляя,
а в пивных средь алкашей..

В таре от хмельного пива
он найдет - без них нельзя ..
Вожделенные остатки, -
и под стол от них скользя!..

Воробьиный век проскачет -
не фигово и легко!
Крут, конечно, чижик-пыжик,
круче наш пострел его!

Арсен

Воздух, пьянящий морозно густой,
Кружевом инея лег красотой,
Лег на дома и припудрил деревья,
Скрасил ресницы пушком оперенья.
Нежный комочек вспорхнул надо мной.
Это синичка… Кричу ей: «Постой!»
Клён на пути, воробьи на ветвях. Ах!
В белых узорах, в красивых рубахах,
Словно тюльпаны сидят снегири.
Как же прекрасно Земли попурри!
В мягких тонах обнимает минором
Веток узор под морозным надзором.

Первые проталины, солнечные дни,
В марте пробуждается всё после зимы.
Под окном щебечут громко воробьи,
Верная примета близости весны.
Все истосковались по солнышку, теплу,
С радостью встречаем желанную весну.
Воздух переполнен флюидами любви,
Везде гуляют пары, куда не посмотри.
Хочется влюбляться ночи напролёт,
Всё в душе ликует, всё в душе поёт.

Природа просыпается,
Вот выгибает спинку,
Спросонья улыбается,
Сейчас начнёт разминку.

Качает ветер мускулы
Весеннего разлива.
Чирикают без устали
Два воробья игриво.

За ними кот в подпалинах
На веточку взобрался.
Глаза как две окалины
В них жор пружиной сжался.

К нему сорока с вороном,
Крича на всю округу:
«Сражаться с лютым ворогом,
Летим, летим, подруга!».

Вспорхнули птахи малые.
Котяра водит ухом.
Сорока оскандалила.
Урчит пустое брюхо.

Тут птахи шумным табором...

Холод осенний
воробьи головы
в перьях

Сроднила шершавость, в вечер,
старушку с дощатой лавкой -
никто не кивнет при встрече...
Собака не в силах гавкать -
дряхла...
Воробей бывалый
елозит по флангам миски -
хрычовка его достала
и влюбчивость местной киски
с поблекшей и ветхой шерсткой...

Закат, подбирая патлы,
вдыхая лучей полоски,
дневную замшелость хаты,
нырнул...

Побеждая бледность,
луна поправляет тени...
Стоит не халупа – крепость…
Рык волка и тьма пантеры…
Сорвалась ночная птица
в размахе рождая ветер...

Под кустами, жмурясь, снег лежит.
С крыши голуби воркуют.
Воробьи, включив сердец магнит,
В феврале весну флиртуют.

Предлагают даме сбросить сон,
Растопить снега, потери,
Зажурчать ручьями в перезвон,
Платья новые примерить.

Слышен звон весёлых бубенцов,
В щебете многоголосом.
В жар любви зовёт хор молодцов,
В трепет пламенных вопросов.

Воробьиный хор поёт с утра,
Словно гусли-самогуды.
Будоражит звонкая игра,
В трелях зреют изумруды.

Морозное солнце.
Беспомощный свет.
Воробей на трубе теплотрассы дрожит...

«Крот делает нору.
Орёл летит выше гор.
Кроту тепло в норе.
Орлу холодно перед рассветом.
Но летит до счастья, родные мои!»
Агни Йога. Листы сада Мории. Зов.



Здесь мягко, безопасно и тепло

Ещё, ещё – подальше вгрызться в землю.
Здесь мягко, безопасно и тепло.
Налево ход. Пожалуй, здесь подремлем.
И есть наполнить чем своё нутро.

А наверху мне холодно и страшно.
Со всех сторон движенье, суета,
тоннель без стен привычных, пустота.
Зачем мне это всё, лишь пища – важно,
и...