Кромешная тьма

Я долго лежал неподвижно
И в небо ночное смотрел.
И было мне будто бы слышно,
Как песню хор ангелов пел –

Печальную страшную песню
О жизни тяжёлой земной
Вдали от просторов небесных,
Где радость царит и покой.

Пел ангелов хор о страданьи,
О тьме в зачерствевших сердцах,
О буре безумных желаний,
И про всеобъемлющий страх.

Я слушал, внимательно слушал
И капали слёзы из глаз.
Обида рвала мою душу
На части, как тонкий атлас.

И крикнул я ангелам в небо: -
«Прошу вас, скажите...

И вот я сново на диване сижу.
И через кромешный туман на тебя я гляжу.
При чём тут мой голос, глаза, и лицо?
При чём тут улыбка? И всё же при чём?
При том что ты рядом не будешь со мною. И стоит смериться мне с этой бедою. Ты словно как АНГЕЛ на землю спустился. И словно как ЧЁРТ на меня разозлился. И вдруг чей то голос во тьме раздаётся:
"Я здесь! Подойди! Подойди же не бойся"
И лишь подойдя понимаю: что это не я,
И это не он. Что это всё СОН.

Я тону, в отражениях яркие звёзды.
Упирается небо в молочно- белёсый туман.
Из молекул потом, появляются грозы,
И собой наполняют весь мир- океан.
Я тону, и рассвет нипочём не наступит сегодня,
Ночь кромешная стелет постель в облаках.
Убегающий миг заполняет собой это время,
И стремится скорей отразиться в страницах, в словах.
Я тону, а до берега длинные мили.
Провожающих волн безмятежная грусть и тоска.
И гостей неожиданных, глупые рыбы,
По кусочкам растащат и в сеть рыбака.
Я тону...

Мой дом под луной
Светлячки посетили -
И мне теперь не страшен
Мрак кромешный.

Я — Сириусианская
Богиня.
И сей Земле Дарю
Добро, ЛЮБОВЬ.
Лишь тот, кому известно
Моё Имя —
вошёл под Мой
Космический
Покров!
Сегодня Говорю открыто
с вами:
Настало Время плевел
Сожигать!
Картинами, Поэзией,
Словами —
Даю понять:
Есть у Вселенной Мать!
Она вас Пророждает
и Лелеет,
Уводит души в Горний
Вышний Свет.
Она Утешить и Простить
Умеет
заблудших и кому прощенья
нет…
Подходит Срок СобРАть
Христово Племя,
Освободив планету
из оков...

Привет, тебя я узнаю
Ты папа мой и я тебя люблю.
Тогда, когда ты маму полюбил
Меня и миллионы в неё ты запустил.
И что-то двигало там мною
В кромешной тьме и увлекало за собою.
Быть может жажда к жизни и любви?
Меня на крыльях счастья пронесли.
Мы состязались в спринте на успех
Но главный приз, был явно не для всех.
Я помню как летел в ту глубину
Ну вот куда? Зачем и почему?
Никто не мог мне дать ответ.
А всё так просто,
Чтоб появиться мне на свет.

Валерий Куроленко.

В кромешной тьме мерцает огонёк,
И сердце от тревоги замирает.
Всё тоньше и короче фитилёк.
Последняя надежда догорает.

В углу чернеет чей-то скорбный лик.
Как быстро из неё уходит сила.
Но вот свеча вдруг вспыхнула на миг
И всё вокруг собою озарила.

И потянулась пепельная нить -
Недолго дыма длилось воскуренье.
А всё-таки ей стоило светить,
Чтоб этот мрак прогнать хоть на мгновенье.

Александр БЫВШЕВ

Не зовите Поэзию — в сытую душу.
Если вы голодать и страдать
не готовы.
Красота: головой наплывать на подушку…

Лечь на пропасть — поступок. Кошмарный. Крестовый.


Это то — что научит летать…
Иль разрушит…
Познакомит с разломом... Поженит с бессильем...

Не играйте с Поэзией!!… мать-вашу-в-душу!…
Вы — тротила кусок
перепутали
с сыром…

Вы попутали порох и перец столовый…

НЕ ЗОВИТЕ В СЕБЯ
ЭТИ ДИКИЕ ВЕТРЫ

Не марайте Тетрадный Листок, остолопы!!…
Он часть Космоса...

1
А ближе к вечеру - по факту
( часов так около семи… )
и гости ( те, кто внемлют такту )
хотели ехать ( «Чтоб к восьми…» ),
но, тут, хозяин, столь польщённый
( Чрез пунш - весельем поглощённый! ),
ворота вздумал запереть…,
а посему: пришлось стерпеть…,
ведь он, в тирадах изливаясь,
всем, громогласно, объявил,
что никого ( Коль так решил! )
не выпустит ( Зло улыбаясь! ),
ну, то есть, оных, со двора
( И то - до самого утра! )…
2
А вскоре музыка, бравурно
( Довольно кстати...

Я частенько
Развязно
И длинно
Рассуждал
О судьбе
Налегке.
И однажды
С улыбкой
Марина
Взялась мне
Погадать
По руке.

Я дурачился,
Хуже
Ребёнка.
Но она
Посерьёзнела
Вдруг,
И водила
По линиям
Тонким
Долго пальчиком
Нежным
Вокруг.

Взгляд её,
Словно колкая
Льдинка,
Холодком
Пробежал
По спине:
«Моя мама
Ведь была
Русинка,
Но цыганского
Больше
Во мне!».

И, вглядевшись
В изгибы
Ладони,
Прошептала
В кромешную
Тьму:
«Нож, как будто…
А вроде-
Утонет.
Ничего...