Крестики-нолики

Колёса истории. Знаки судьбы
от чёрного к красному нитью из тьмы.
Слоновою костью шесть граммов игры;
рулетка, вращаясь, сжигает миры.
.
Песочное время ни шатко ни валко
отважно бросает крупинки на свалку.
Крупье запускает опять колесо.
Движенье вразрез: чёт иль нечет ? Zero ?
Азартны глаза. Разговоры пусты.
Здесь каждый обманут. Туман суеты.
Крупье хмурит брови, но взгляд отчуждён;
что будет, не знает заранее он.
Он – шулер, обманщик? Нет. Раб без лица
по сути, по сумме всех...

.
Грозной войны первый шаг
терпит Донбасс, истекая
кровью, но гордо наш стяг
держит Россия святая.
.
Кончился мир и иссяк
ветхостью колониальной.
Треснул имперский костяк,
гнётся под силой глобальной.
.
Жжёт, истребляя, пожар
страны, народы войною.
Замер космический шар
в страхе над осью земною.
.
Жадность, пороки и тьма
сгустком кровавым безверья
Солнце закрыли… Тюрьма
рушится, сломаны двери.
.
Бурным потоком стремглав
вздыбилась лава над болью.
Новой истории глав...

Бубны и червы,
Пики и трефы
Отображают судеб рельефы.
Где, трефовый, ты –
Король моей мечты?
Пора включить на громкость сердце,
И от печалей отогреться.
Всё о «завтра»
Скажут карты –
Вестники.

Припев:
Трефовый король!
Звёзды только нам подарят вечность.
Трефовый король!
Как бы нам друг друга отыскать?
Наше счастье неизбежно.
Берегу любовь и нежность.
К замку моему веди свои войска.

2
Трудно обоим
Сдаться без боя.
Сплошь оборона дамы бубновой.
Где, трефовый, ты –
Король...

Как жаль, что забываем мы о главном,
Когда становимся немножечко взрослей...
Одна в пустой квартире плачет мама,
Прислушиваясь к звукам у дверей...

Украдкой, словно в чем-то виновата,
Слезинки стряхивая в кружева платка,
Она одна встречает праздничные даты,
Соседкам объясняя: "Хвораю... не звала..."

Она нам вяжет теплые перчатки
И вышивает крестиками скатерть...
Она готовит нам подарки... словно взятки...
Чтобы вернулись... чтоб остались...

Но только скучный и холодный дождик...

Так высоко, где не бывает птиц.
Как крестик серебрится ИЛ огромный.
Средь облаков, средь белых верениц
он кажется пушинкой невесомой.

А вместе с ним и я лечу домой.
Меня переполняет эйфория
и гордость за величие родной
страны моей, по имени, Россия.

Плывут поля, леса и города
и под крыло ложатся с неохотой.
Свою страну я вижу иногда
не в новостях, а с высоты полёта.

2 Марта 03 г.

Ещё не холодно, но наступил ноябрь
и солнце где-то сбоку, за деревней,
и рано прячется естественный фонарь
и, кажется, часы идут неверно.

Ещё не холодно, а я колю дрова,
поленья разлетаются со звоном.
От терпких запахов кружится голова,
как будто от крутого самогона.

Уже смеркается, и растопил я печь,
потрескивают свежие поленья…
Не буду зажигать ни ламп, ни тусклых свеч,
ты у меня сегодня на коленях!

Ты так на ангела похожа в темноте,
когда огонь, играя языками,
случайно...

В изголовьях спящих, нелюбимых женщин,
В темноте, чуть слышно заливаясь смехом,
Собирают слезы – драгоценный жемчуг
Ласковые мыши с золотистым мехом.

Из шелков волнистых нежно коготками
Выплетают ловко паутинки страхов
И седою нитью расшивают ткани
Крестиками “охов”, звездочками “ахов”.

Горестные вздохи, с губ чуть-чуть припухших,
Посыпают сладкой, сахарною пудрой,
Прячут в тайных норках память о минувшем,
Чтобы боль утихла с наступившим утром.

Собирают в пряжу...

Зачем на шее крестик носишь,
Когда ты Бога превозносишь
В своих обманчивых речах,В тебе давно цветок зачах.
В твоем сухом и темном сердце
К любви забита грязью дверца...
Спасти больную душу можно!
Покайся, грешник, сущьностью безбожной!

Сложим, умножим, разделим на равные части
мыслей извивы, спирали затейливых чувств...
Дом на песке был разрушен, бубновые масти
выпали мастеру пиршеств скандальных и буйств.
Порван ботинок, стопу приковавший к потерям,
происки леших, кикимор и Бабы-яги
преодолел, выбираясь из плотных материй,
мой поводырь, вставший утром с неверной ноги.
Парус зеленый полощется в облаке белом -
это любовь. Зависает в прыжке затяжном
к горным высотам,увы, не привыкшее тело.
Крестик неровный... посадка...

Поначалу все шло, как обычно.
Я сидел и читал эпикриз.
«Что ж, оформлено вроде отлично.
Только б сразу родные нашлись.
Врач дежурный не смог дозвониться –
Я взял трубку и номер набрал. –
Если станут в истерике биться,
я скажу им: «легко умирал».
Эти мысли пустые, шаблонные
я как будто писал от руки
и все слушал гудки телефонные,
дребезжащие, злые гудки.
Все вокруг на мгновенье застыло.
Наступил тот момент дежавю,
когда кажется: все уже было,
все предтечу имело свою.
Ощутив себя...