Край пледа

Ветер-скрипка протяжной струною
Натянулся вдоль улочек темных,
Ночь опять о чужбине напомнит,
Придавив озверевшей луною.

Вспыхнут медные трубы рассвета,
Обожгут гимном сонное эхо,
Соскользнет утро с черного пледа,
Обдирая день солнечным смехом.

Перемены - вы так постоянны,
Как волною у липкого брега,
То зальете душистую негу,
То отступите мелью печальной.

Жил маленький львёнок в огромной пещере:
Красивый, игривый, пушистый, как плед,
И в джунглях все звери, все добрые звери,
- Пушистик! -Пушистик!- кричали во след.
С проказником зайкой и хитрым енотом,
А так же с гориллой наш львенок дружил,
Знаком понаслышке был он с бегемотом,
И в гости к нему заходил крокодил.
И даже ворчливый хвастун – Медвежонок,
Любил поболтать с ним – о том и о сём.
-Пушистик! -Пушистик!- с восходом слонёнок,
Трубил звучно в хобот. И львёнок вставал,
Тёр...

Эй, Франсуа! Наполни чашу.
Но только не водой клепсидр.
Уж лучше буду пить я сидр
Чем рваться в элитарность вашу.

Франсуа прерывает глубокий французский поцелуй, шлёпает Мадлен по мягкому месту, и вино льётся нескончаемой рекой. Я взбираюсь на стол...

Какой прекрасный антураж!
Великолепен интерьер!
Из за своих плохих манер,
Впадаю в поэзокураж.
Что толку в розовых словах,
Звучит в ушах санскритом медь.
Пытаюсь быстро овладеть
Мозгами в ваших головах.
Пока пишу, мой...

В истоме сладкой,
Нежно нежась.
Ты на перине пуховой,
Открыла глазки, и рукой
Откинув плед, хотя постой.
Ты нежно друга обнимала,
И сладко в губы целовала.
И утро улыбалось вам,
И день был весил,-
Вечер пьян.

Поздняя осень. Коварная слякоть.
Мокрые ноги. Простуженный плед.
Длиной зимы - разудалая пакость,
Сном вспоминается летний секрет.
Долгий по крышам пульсирует дождь.
Серый рассвет. Птиц забывшийся гомон.
Осени, в мыслях вальсируя, ждёшь.
Непредсказуемый, скрученный кокон -
Желтые листья на мокрой траве.
Лето утрачено! Рваное небо.
Хмурые мысли у нас в голове,
Будто кусок зачерствевшего хлеба.
Сон просветлённой наивной мечтой,
Лето вернуть; - «чтоб растрогало осень
землю...

Убаюкано солнце луной,
Снова ночь стелит нежности ложе.
Звезды падают вниз по одной,
Только сбыться желанье не может.

Мы встречаемся только в мечтах,
Без надежды сгорают все свечи...
Пусть коснёшься меня лишь во снах,-
Нет и в них ожидания встречи...

Дождь осенний шумит за окном,
На стекле боль рисуя слезами,
Ночь, как пледом, укутает сном,
И преграды сотрёт между нами.

Никогда не устану от грёз -
Нет в мечтах ни табу ,ни запретов...
Лунный свет нежит запахом роз,
Лишь...

Каплями дождь стучит по стеклу
На улице холодно, сыро и пусто
Не спеша, к окну подойду
Вдруг стало так тихо и грустно…
Закутаюсь в мягкий плед,
Налью себе теплого чаю
И только в сердце остался след…
О тебе
Небольшою печалью.
Серой тучкой накроет память
Я уверена, время излечит.
Воспоминанья, как лед растают
И рекой утечет наша встреча

Я наливаю чашку кофе,
Включаю медленный мотив,
Укутываюсь мягким пледом,
Про все печали позабыв.
Я закрываю вновь глаза,
И в мыслях в даль я улетаю.
Там встречусь я всегда с тобой,
Меня там ждёшь, я точно знаю!
Там нет проблем,
Там нет сомнений,
Кругом такая красота,
Но знаю, всё там не реально,
На сердце снова пустота.
Как я хочу, чтобы нам судьба,
Дала возможность этой встречи.
Не нужно много, только раз,
Побыть с тобой, один лишь вечер!

Если вдруг провалюсь в подушку,
Утону глубоко во сне,
Не ищите, не буду слушать,
Всё равно не звучат на дне
Через толщу тайных волнений,
Через бури других миров,
Стоны громкие праздной тени,
Изменяющей цвет висков.
Для раскраски в седые пряди
Дня достаточно. Ночь – моя.
Впрочем… снова бессонница гладит
Желтоватой рукой фонаря…
Что ж, пойду, утоплюсь в подушке,
Вместо гири на ноги плед,
Растревоженным сердцем слушать,
Как стучится в Душе рассвет…

Осень пятнадцатого. Прощание на вокзале.
Вы оставляете плед в голубинном "Паккарде".
"Маме скажите, Жорж, я уехала к Наде"
С Петром Алексеевичем в Курск вы тогда убежали.
"Мой мальчик хороший, меня вы не осудите",
"О чем вы?", а сердце готово взорваться!
Это вы, это вы постарайтесь простите,
Меня, что люблю вас и не могу в том признаться.
"Ну, чтож, пожмите Петру Алексеевичу руку,
Пора садиться, давайте я ,Жорж, вас поцелую"
И надо мне вынести было муку такую,
Я стал целовать вас...