Край пледа

За рекой бело цветом черемуха
Из кистей соткала ковер.
Сотворила из нежного пуха
Ароматом прошитый шатер.

Не возможно забыть те просторы
Тот далекий сибирский край.
Кедрач у реки, косогоры
Беззаботного детства рай.

Там березы подружки кудрявые
По весне плачут сладкой слезой.
Над рекой плачут ивы усталые
И скрипит старый кедр седой.

Там с утра от зари до заката
Мы играли, резвились гурьбой.
И с любовью журили нас мамы
Загоняя под вечер домой.

Там любил я рыбачить на речке...

Стояла девушка в чёрном платье,
В чёрных туфлях на большом каблуке.
Стояла девушка в чёрном платье,
И письмо теребила в руке.
Стояла девушка,плача в ночи,
Кого любила и так ждала.
Стояла девушка,плача в ночи,
Кого в памяти своей берегла.
Стояла девушка на краю бездны,
И лететь хотела во мглу.
Стояла девушка на краю бездны,
А потом полетела к нему.

В разные берега-дорожки
Уплывающей реки,
В поистёртых снах-одёжках,
Мы оделись и пошли...
Нам, любя, ласкала ножки,
В блеск, слизавши, метражи,
Ночь художница – в матрёшках
Рисовала миражи…
В том пути резвились кони,
Млечной россыпью они
Вольности несли в низовьях,
А в верховьях прямо шли…
Здесь Луна снискала неги,
Возбуждала в них огни,
И мечта взыграла в свечах
Райской милостью Земли…
В ней – две лунные дорожки,
Две ранимые судьбы
Забрели, в мирских томленьях,
В край...

Из цветущего синего края,
Где деревья под гусли поют,
Я привет с улетающей стаей
Посылаю в твой тихий уют.

Наша юность, пора золотая,
Унеслась под отчаянный вихрь...
Пусть теперь голубиная стая
Донесёт до тебя этот стих.

Может, в горе, а, может, в награду
Появился я в жизни твоей —
Нежный юноша с ласковым взглядом,
Полюбивший веселие дней.

От востока до запада глухо
Мне мерещился всадник небес.
Обернулся он гнусной старухой,
Что сожгла мою веру и крест.

Всё проходит...

Я стою на краю и не знаю ответа,
Кто привел нас сюда и не дал нам совета,
Кто за кадром велит, кукол дергая нить
Подаяний судьбы никогда не просить.

Кто забыл про пророков писавших заветы,
Кто раскрыл сокровенные тайны, секреты,
Наделил сверхестественным высшую власть
И как стаду овец не попасть в волчью пасть.

Я стою и молчу, комом в горле застыло,
Что б еще раз увидеть в небе светило,
Я стою и молчу все вернется обратно
И свободы минуты глотаю я жадно.

В край улыбок и стихов,
где печаль забыта будет,
где для счастья мирный кров,
где небесные этюды
вдохновляют на Любовь,
на любезности и песни,
возвращаемся мы вновь,
ибо - очень интересно!

в краю полурая
где рано встает заря
где стая
играет
в прозрачной струе ручья
родился малек
любимый сынок
что рос как
бобовый росток

на солнце блестела
собратиев чешуя
но птицей летела
мечта его в те края
где ярче заря
где глубже моря
чуть вырос
уплыл он а зря

пусть море просторно
вода все ж в нем не пресна
пусть корма сверх нормы
приправа не так вкусна
здесь рыбий поток
но тускл каждой бок
и всяк
как
малек
одинок

прошло увлеченье
скучал он почти весь год
но...

Как щетИна, жёсткая трава,
Прошлогодняя пучком торчит.
Грязный как недобрая молва,
Одеялом рванным снег лежит.

Ветер то завоет гулко басом,
То свистит разбойником лихим.
Солнце смотрит с неба ярким глазом,
Изо рта пар, словно мокрый дым.

В степи с ветром где-то заплутала,
Справедливость, что для всех во всём.
Горизонт — край неба и начало,
И живёт людское братство в нём.

Видим мы его — оно нас манит,
В край, где слились небо и земля.
И где небом, людям земля станет,
Оно...

Давясь пургой в заброшенном краю,
Я часто вспоминаю вечер стылый:
Щепотью пальцев голову мою,
Страшась разлуки, ты перекрестила.

На руки мне, на щёки, на виски,
Совсем не ощущающие боли,
Блестящий снег из-под твоей руки
Ложился как крупицы едкой соли.

Летели и сплетались в кружева
Меж пальцев, что сомкнулись для крещенья,
Последние покорные слова:
«Прости нас, Бог!»
…Нам, видно, нет прощенья.

В краях – где только снег и только сны,
где горизонта нить – светла до белизны,
оскал торосов – ровные зубцы,
живёт Любовь, ей стражей – мертвецы.

Любовь украшена в парчовый сарафан,
в кокошнике блистает брильянт,
дворец её из льда – он строг и прям,
на костяных воротах – алый бант.

А мертвецы – красавцы, каждый – франт,
следят, чтоб не тускнел тот брильянт,
чтобы Любовь была век молода,
и принца не ждала, любила холода.

Заказан путь в те белые края,
усеянный костями...