Край опавшей листвы

В старой низенькой избушке,
На краю лесной опушки,
Жили бабушка и дед,
Жили в мире сорок лет.
Вдруг, их миру вышел срок,
Бабка кажет холодок,
Каждый день идёт вразнос,
Деду шлёт поток угроз,
Машет скалкой перед ним,
Взглядом жжёт его своим.
Дед с печи и не слезал,
Бабку он не понимал.
Шли денёчки чередой,
Дед забыл уж про покой,
И не знал он, наперёд,
Жизнь иная бабку ждёт!
Вот однажды, в ранний час,
Бабка кажет слов запас,
Ни секунды не молчит,
Взором огненным искрит.
Дед с...

Ах ты загадка гадкая,
Меня взяла да бросила.
Зачем же незабудкою
Сознанье теребишь?
Зачем такая сладкая
Была со мною осенью?
Зачем с тобою сутками
Я пропадал средь крыш?

Зачем листву янтарную
Кидали мы охапками,
И задыхаясь праною
Съедали счастья плод,
Как лестницей пожарною
К огню любви карабкались
И думали стоп-кранами
Сорвём большой джекпот?

Ну, неужели изморось
Осенняя, капризная
Через края накапалась,
Что не вернуть назад
Моменты, где нам нравилось
Быть сокровенно...

Над тихой и волнистой речкой
Туман поднялся легкой пеленой
Разделив воздушное пространство и
Слегка поднявшись сизой дымкой над водой.

Природа замерла в золотом рассвете раннем,
Ожидая солнышка восход в печально-рыжем октябре.
А перышки травы поблекшей укутались в пожухлую листву,
Которую, прохладой приласкал алеющий рассвет…

Уставший город тихо спит, окутавшись в тумане сизом,
Тая в себе порыв ветров предутренне-осенних
И нежный шорох багряно-золотого листопада
Да редкий окрик...

И после флоры буйной той в тропическом избытке,
Как можно не узреть убийственную бедность наших нив,
Весь край, в клубки ручьёв и рек дождей вплетая нитки,
Как мозг болотный первозданный, вечно скуден и ленив.

Потом зима, жестокий царь убийственного мора,
Когда трава, листва везде лежит в смертельной желтизне,
И снег хоронит и живых и мёртвых без разбора,
И грустно будет это кладбище раскрыто по весне.

И убегут по половодьям выжатые соки,
И будет грусть, и будет в мире свет...

Покрылись инеем берёзы...
Не шелестят уже листвой.
И не гремят над ними грозы...
Не жарит больше летний зной.

Под крышей гнёзда опустели...
Птенцы уж выросли давно.
И повзрослев все улетели...
В край... там где солнце и тепло.

Мороз рисует нам узоры...
Укрылась речка тонким льдом.
Уснули травы в чистом поле...
Под белым... сказочным ковром.

Люблю прогулки утром ранним...
Когда вокруг ещё всё спит.
Иду... как одинокий странник...
Лишь под ногами снег скрипит.

А с неба...

Соловей, соловушка… родной!
На лугу ты песнь свою пропой…
Как весною братец запевал!
Душу своим пеньем согревал.
Под трель соловушки, - не уснёшь…
Да! Красавицу за талию возьмёшь!
Но, а коль за талию молодуху взял…
Знать рассудок до утра ты потерял!
На Дону горячие девчата все
И особенно по ранней той весне!
Когда в придонье всё зеленеет,
А душа от красоты той млеет.
Жаль птаха! Улетела в далёкие края…
Не видать в лугу, - родного соловья!
Да и листва, осыпалась с деревьев здесь,
В...

Там, где зреет черная смородина,
и в озерах плещет неба синь.
Живет моя красивая родина
Мне родная, взгляд, куда ни кинь.

Сполна напился я грусти в неволе,
и жду, когда заветной тропой
Я вернусь в родное русское поле,
где ночует рожь под синевой.

Пахли соломой сельские остроги,
туман разливался вдоль равнин
и закат писал короткие строки
на изумрудной листве осин:

Отчего сердечко грустит в печали
Луна тревожит в душе огонь?
И звездным эхом на Руси звучала
Шуйская старинная...

В твоём именье, запах опадающей листвы,
красных, жёлтых, зелёных, спелых яблок,
паутинные сети, покрытые каплями россы,
фиолетово синие сливы, сонмы поздних
груш, осенних луж кружева, плетут бегаю-
щие по поверхности воды водомерки,
распустившиеся хризантемы всевозможных
цветов, от белых, оранжевых до сиреневых и
лимонных, обновляют краски деревенского
пейзажа, всё лажа? стук ставень, остываю-
щий, «дымящейся», парующий коричнево
солнечный чай, налитый в полупрозрачную...

Ветер осенний багряные листья срывает
И кружит их вальсом златым по лику природы.
Ветер осенний мелодию листопада играет
В унисон с промозгло-серым дождем.

Внезапно замрет робкий вальс листопада,
Будто слушая стук холодных дождинок.
И снова изумрудно-златую листву он закружит
Прибивая ее к промокшей траве каплей дождя.

В прозрачно-холодном воздухе октября
Веет морозом, снегами, что сменят дожди.
Грузные серые тучи словно плывут, ползут
По синему морю небес, окутанных солнцем...

Мы стоим у моста,
под серебряной аркой дождя.
Тает гулкое эхо грозы
над свинцовой дорогой.
Отголоском фламенко
листва проскользнёт,
и сорвётся душа,
сквозь созвездья ручьёв,
в беспокойную мутную воду.

И над влагой пшеничных волос,
над туманом промокших ресниц
растворится небесный пейзаж,
словно сода в бокале.
Тонет лето в глазах,
и глаза опускаются вниз,
будто отблеск вечерней зари,
ускользнувший по краю.

У моста,
под серебряной аркой дождя
тает гулкое эхо грозы,
ветер...