Красная площадь

Крышам домов, что скрывают небесную даль,
Пыльным подъездам, скрывающим ужас ночей,
Серым подросткам, что держат за поясом сталь,
Скрипу трамваев и шелесту чёрных плащей
Я объявляю войну!

Старым кумирам ослепших ночных площадей,
Шуму дорог и спартанским уборам витрин,
Тусклым панелям и взглядам притихших блядей,
Дыму седых сигарет и бездушных машин
Я объявляю войну!!

Серым квадратам набитых развратом квартир,
Хищному взгляду прохожих и крикам «вперёд!»,
Древним музеям, похожим на...

Так мало времени! А он
Искал своей отсрочки повод,
Покуда светел небосклон,
Последний раз взглянуть на город.

Нет, слишком далеко тот дом,
Что он покинул, непрощенный,
Но, как на площади, при нем
Такой же точно двор мощеный.

И город, словно вымыт, бел;
Как пред грозой - затихший рынок,
И купол неба голубел,
ГорЯ от солнечных искринок.

Он вглядывался в сотню лиц,
Запоминая их навеки,
Любуясь прелестью девиц,
Сочувствуя судьбе калеки,

На всех трудяг, на мужиков,
Его как...

На прищепку подвешен за́ ухо.
Близок бред, как к Питеру Гатчина.
Тут в Больших Бодунах вечно засуха,
Всё пропито и раскулачено.

Не живу, не дышу, сплю колодою,
Вся в репьях голова садовая.
Песни жизни слова уродую.
В темя бьёт пята стопудовая.

Мне бы броду и солнца алого,
Мне бы воздуха сладко-синего.
Но звонка тишина, прёт шугалово
Зло летя с глотка керосиньего.

Пусть меня на площади высекут,
Сургуча наложат мне на спину,
Пусть глаза с перепою вытекут
И...

Когда свергают королей,
На место их других возводят.
Когда все слуги — нет друзей,
Друзей средь равных лишь находят.

Толпе виновник всегда нужен,
Так было испокон веков.
Толпа ломая, всё разрушит,
Найдя подсказанных врагов.

И где-то снова вновь и вновь,
Шумит толпа на площадях.
И за идеи льётся кровь,
И вновь погромы, боль и страх.

Свергают вновь — не королей,
А президентов и премьеров.
Но суть всё та же — злых вождей,
На них направлен гнев умело.

За революцией любой...

Ах, как приятны лошади
Удары острых шпор!
От радости по площади
Бежит во весь опор.

Для птицы небо в клеточку
Желанней всех свобод.
Средь пластиковых веточек
Летает и поёт.

С редчайшим удовольствием,
Массируя свой лоб,
Стучится рыба толстая
В прозрачное стекло.

Охотно шкуркой делятся
Белёк, лиса, енот
И спящая медведица -
У мертвых нет забот.

Дельфин в игре бросается
На ласковый гарпун -
Участвует он в таинстве
Забавы для трибун.

Все счастливы...

Слышатся Выстрелы
С Той Стороны.
Что-то нарушено
в памяти лет.
Ты — ...обнаружена?..
Кажется, нет.
Что же мы выскребли?
Только ли — сны?

Стоном материи,
криком души
Мы разрываемся
меж площадей.
Плачем — и каемся,
любим людей,
Ломимся в двери, — и
снова в тиши

Слышатся Выстрелы
С Той Стороны,
Лет громыхание,
шелест знамён,
Грозное, странное
эхо времён.
Что же мы выскребли?
Только ли — сны?

Послать себе записки,
Ответить невпопад.
Без Моники Левински
Бледнеет листопад.

Ловить ушами взвизги
Упрямых кинолент.
Без Моники Левински
Какой ты президент!

По лесу волком рыскать,
Ложиться на траву.
Без Моники Левински
Не красен Голливуд.

В Берлине или в Минске
По площадям пройдись, —
Без Моники Левински
Уже не обойтись.

А в Лиепае пальм нет, а сосны, что лежат на
бреге, и мальчик тот вбежал на ствол, уронит
мячик, вдруг заплачет, она подхватит, поне-
сёт, на карусель его посадит, или по кромке,
той косы янтарь, тот подобрав,…маячит, ко-
рабль, на рейде он, и то…., а что, потом за-
был,….картинки нет, лишь волны, бриз,…..
и тот последний, твой каприз, исполнен, ветер
с моря, и по брусчатке в тот костёл, орган по-
слушать, помолится, о лучшей доле, удалится
из забытья явится сон, укажет, путь...

В далекие античные века,
Когда сенат
Решал все спорные дела,
народ был хлебом сыт,
и зрелища на площадях блистали,
Великая Империя цвела,
Границы расширяя к океанам...

Прошли века, тысячелетия,
Дороги в Рим давно уж не ведут,
а вместо хлеба свищет кнут,
И «господа» сейчас не те,
князья в народ давно ушли,
и пастухи тут правят балом,
с экранов льется шоу без конца,
и глупость ядом убивает разум,
а страх кровавых новостей
на зомби превращает нас,
умам Чужим покладистое тесто...

Ничего себе Бродский писал – обалдел просто я.
От эпитетов мощных его раскололась моя
Голова. Это ж надо писать так кручено.
Каждой строчкой его изнасилован в хрупкий свой мозг,
Сам себе, подавая спортивки, спускаюсь в киоск
За Nemiroff смягченной.

Чем ты думал Иосиф, когда этот стих создавал?!
На перед, я уверен, и сам превосходно ты знал,
Что понять тебя проще, чем Лере Соланас присниться.
Жить в эпоху свершений, имея возвышенный нрав
К сожалению трудно. Андрюхин...