Красивый край

На обочине, пыль и грязь, трава.
Трава жгучая, звать крапивою.
Ни к чему теперь, ни к чему слова,
Мил не буду я, тебе силою.

Журавли кричат, в небе жалостно.
Словно души те, что покоя ждут.
Обо мне рыдай, плачь журавушка,
В синем небе я, не нашёл приют.

Пыль в душе моей, неуютно там.
Тоска серая, в ней живёт давно.
Я отдал тоску, злым своим врагам.
Жизнь нечаянно, с нею заодно.

Душа птицею, стань крылатою,
Полети ты в степь, в край родимый мой.
Над родителей милых, хатою...

Как когда-то Ельцин, первый секретарь
Матерящий третьих за работу,
Вспомнил Аарон блатной словарь,
С Фараоном стал по Фене ботать.

Не хочу я сквернословить, видит Бог,
Выражения смягчу при этом.
Выше сфера чем, тем ниже слог,
Что возьмёшь от криминалитета.

«Дурочку пред нами, падла, не ломай,
Не с таких наш Бог штанишки снимет,
Из истории анналов вынимай
Ты Бакатиных и иже с ними

Козыревых и подобных им ворюг,
Открывай границы и пределы
Для чернух, ублюдков и порнух
И...

Лишь мудрый понимает суть и смысл вещей,
Не зря в президиуме его место.
Иной сидит, бессмертный как Кощей,
Партийцам это лучше всех известно.

Монументальный лик осмысленно суров,
Транслируют его на всю отчизну.
Исходит от него поверх голов
Харизма – Людям жить при коммунизме.

«Я говорю вам: Слово царское храни
Во имя перед Богом данной клятвы…» –
Верховный жрец вещал с трибун в те дни,
Когда в анкете главным был пункт пятый.

«Где слово царское, там миром правит власть...

Какая светлая душа!
По-детски ласкова и нежна,
Любви полны ее края
И простота так безмятежна!

Я слышу музыку ее
Она полна таких аккордов
И звук ее настолько громкий
Услышав, не забыть во век!!!

18:15 – 19:00
03.05.2010 г.
Алла Говсеева

Уснувшие в больничных койках боли, вы вспомните катетеры и трубки.
Обрезанные ногти были хрупки, ломались, но царапали до крови.
Прости мне беспокойные рассветы, я плохо сплю, когда сжимают стены.
Я плохо сплю в сиянии сирены, меня везущей в мир с другого света.

Лежащие в подушках мягких косы, вы вспомните металла косновенья
И лязг железа – нот высоких пенье, повисшее над остовом занозой.
Прости мне неподвижные упрёки, стекающие по шершавой коже,
Стекающие на алтарь, на ложе к Весне...

Навалилась вдруг бессонница
и проходу не даёт...
Разлюбила? Мчится конница
серым облаком в намёт.

Где же ты, моя далёкая?..
Я у бездны на краю
и несёт меня нелёгкая,
что отлично сознаю...

Поцелуем Вековечности
и улыбкой добрых глаз
удали мои беспечности,
если сможешь, только раз....

Вот и осень настала.
Листья вдруг пожелтели.
Тень на землю упала.
Журавли полетели.
Крик журавушки слышен,
Он тоскует о крае,
Где родился и выше
Полетел он за дали.
Где впервые поднялся
Над лесами и полем.
Где летать научился,
Где познал сладость воли.

Не помню, сколько лет во сне кричу,
И ужас заселился прямо в сердце,
Да так допёк, что надо бы к врачу
Иль алкоголя, чтобы отогреться.

Проснуться не могу от бытия,
Где сон, где явь давно перемешалось.
Лишь призрак для других, по сути, я –
Судьбы моей очередная шалость.

Потрачу жизнь бессмысленно свою,
Ведь, чтоб не делал, никому не надо!
Давно живу, к несчастью, на краю,
А может даже в самом центре ада.

Да всё едино, я куда б не шёл:
Чиновники, коррупция и деньги.
Где нет...

Располагаясь между чернотой земли и светом неба,
Поднимается вверх не светлеет,
Опускается к подножью, не становится темнее,
Тянется без конца и края, имеет тысячи имен.
Люди, произвольно разделяя его, дают ему имена.
А он вновь возвращается туда, где нет ни имен, ни вещей.

Надоело прогибаться, улыбаться, угождать...
С этим нужно разобраться и подальше всех послать!
Отключиться, оторваться, забежать на край Земли,
На звонки не откликаться, чтоб подольше не нашли…