Кот на крыше поет

Аист
птица неплохая,
Над болотами порхает.
Но порою, выпив лишку,
Нам приносит ребятишек

Бобр,
иль попросту – бобёр,
Удивительно хитёр
Вечно его дома нет -
Он в рекламе Бл*ндамед.

Волки
встретились с вОлками,
Замахали кулаками.
Воробей смотрел из норки
На бандитские разборки.

Гусь
лишь гадит и гогочет,
И на пруд идти не хочет.
А ведь приглашен проказник
К нам на Рождество, на праздник.

Дятел
дико долбит дуб.
Дятел - типа лесоруб.

Ей наверное обидно,
Что...

Жил персидский старый кот,
Он ценил мышиный род.
Добрым другом был мышам,
И во всем им помогал.
И всегда кусочек сыра ,
Припасал для крошек милых.
Часто с ними он играл,
Сказки перед сном читал.

Тот, почтенный старичок,
Пек для деток пирожок.
В гости приглашал сироток,
Коготком чесал животик.
Все выстраивались в ряд,
Щекотал кот всех подряд.

После, засыпал устало.
Стих, читая мышкам малым.
Гладя, теплые клубочки,
Им сырка давал кусочки.
Он, бедняжкам, с детских лет,
Как...

Пока пробьются на лугу весны приметы,
немало песен на снегу напишет ветер.
Напишет про морозы, про метели,
нежданных оттепелей звонкие капели.

ПР
Давай же, ветер, написал - споем,
ты ритмы отбивай на скатах крыш.
Садись в трамвай простуженный, вдвоем
поедем мы с тобой - да хоть в Париж.
Москва - Париж?
Ну, нет - шалишь:
о том не может быть и речи -
трамвай идет в Замоскворечье.

Дуга трамвая, как смычок, выводит ноты,
мне ветер ляжет на плечо на повороте.
В два голоса - я выше...

Вышнее место, без купола крыша,
Чернь на изрубленных косо краях,
Небушко серое, снежная жижа,
Зыбиться ветер на голых ветвях.

Истругань парты, ржавёлые скобы,
Козлою сбита с осины скамья,
Стылые окна подпёрли сугробы,
Тряпка для мела - лохмотья рванья.

Жёлтый бубенчик звонит переменку,
Гвалт баррикад опрокинутых парт,
Печь, коридор упирается в стенку,
Тут же в углу пионерский штандарт.

А посерёдке столешница – скатерть,
Досок подогнанных в смоли сучки,
И ребятня...

- Эй, мышонок, как дела?
Что ты прячешься в углах?
Что так зол и недоволен,
Может, ты простудой болен? -

- Я не болен, я здоров.
Я охочусь на котов.
Ты не веришь, что охочусь?
Как стемнеет, выйду тотчас.

Я сегодня, хоть и мал,
Вот такууущего поймал!
И, взваливши на закорки,
Два часа тащил до норки.

Волочил, наморщив нос,
Пару метров не донёс,
Отдохнуть хотел немножко.
Задремал, и …скрылась кошка.

Ладно, трудно ли опять
Мне еще кота поймать.
Крепче в шерсть ему...

На протяжении многих дней, веков
Тебя я искренне и страстно так любила,
Тебе приятна была та любовь,
Хотя тебе она казалась простой детской, милой.
А я любила, верила, ждала,
Ждала хотя бы искорки ответа,
Но для тебя любовь моя была проста:
Тебе хотелось просто в жизни лета.
А я жила. Жила тобой, мечтой,
Стремилась стать тебе женой отзывчивой и верной,
Мечтала быть с тобой и стать твоей звездой,
Хотя бы звездочкой на день, но ясной непременно.
Я изнутри горела вся в любви, и ничего...

Мама мышь мышонку Гришке
Сшила новые штанишки,
Светло-серый сюртучок,
Чтоб пойти он в школу смог.
«Ты, сынок, не отвлекайся,
Лучше всех учись, старайся.
Вот научишься читать,
Всё на свете будешь знать.
Должен знать ты на зубок
КОТОГРАФИЮ, сынок».
Пискнул Гришка: «Я готов
Хоть сейчас ловить котов!
Мне не страшен зверь лохматый,
Не боюсь, тебя, усатый»!
Тут кота он увидал,
Юркнул в норку и удрал.

Говорят: болтливый - счастье мимо,
Язык длинный - Вам не повезло.
Мне фортуна улыбалась мило,
Хоть болтал почти, как помело.

Мне элита адресует перлы,
Учит жить в тяжёлые года...
Пусть ни где я не был в жизни первым,
Но не прогибался никогда.

Говорят, коль перейдёт, нечаянно,
Чёрный кот дорогу - ты пропал.
На котов смотрел всегда лояльно
И на предрассудки все плевал.

Говорят, что будет завтра грустно,
Если пьём сегодня до утра.
На душе ошибок старых груз, но,
Может, сделать...

Как хорошо сидеть на крыше,
Небрежно ноги с края свесив,
У бездны будто на краю…
Я вниз с надеждою смотрю…
Таких как я на крыше много,
На черно-белый мир глядим с тревогой,
С опаской кто-то, кто с надеждой,
Но, не решаясь сделать шаг,
Все время пятимся назад…
Взираем словно в магазине,
Рассматривая мир как грязные витрины,
Крылами мокрыми толкаясь,
Мы ждем чего-то, не решаясь…
С карниза камнем полететь?!
А может, хватит уж жалеть
Себя, и тот уставший, пыльный город,
И серых улиц...

«Ах, московский январь! Молодая и свежая силища!
Что сейчас я увижу? Лошадку? Фонарь без огня?
Или галка вспорхнёт, как герой Николая Васильича –
в голубом сюртуке с рукавами чернее угля?

Или скрипнут над Яузой мостики, веком прогнутые,
иль Кропоткинский дворник развесит на ветре латынь,
и качнутся заборы, как трости, в сугробы воткнутые
с набалдашником каждая – медным, зелёным, златым.

Я в руках не сберёг ни одну из твоих белых ящериц.
Я от ветра пьянел. и командовал мною, как мог...