Костя Юрьев

“Что женщине в подарок предложить?” –
Спросили умудрённого поэта.
“То, без чего мужчине не прожить” –
Ответил он уклончиво на это.

Ответ был прост, без всякой болтовни.
Казалось бы решение готово.
Но не понять. “Хотя бы намекни,
Произнеси решающее слово”.

Мы знаем очень много разных слов,
Порой не понимая их значенья,
И говорим заветное ЛЮБОВЬ,
Почувствовав лишь лёгкое влеченье.

Мы любим жить, не умеряя прыть,
Спешим любить с завидною сноровкой,
И нас везде готовы подцепить...

Пойдем на Патриаршие пруды,
Сиреневый там дождь еще не хладен,
Каждят останки пляшущей Звезды
И дьявол темноцарственный безладен.

Пойдем, поидем, друг успенный мой
Иль мертвая подруга, будем вместе
И плакать над точащею сурьмой
В свечельном этом времени и месте.

А был я оглашенным ко святым
Хождениям и внесен в Божий список,
Мак в юности был алым, золотым,
Пускай дарит аромой одалисок.

Фаворским огнем требники горят,
Горят и наши тонкие крушницы,
А мертвых царичей ли укорят...

С ярмом на шее,с дерьмом в мозгах
Идем по жизни...Душа в цепях...
Не ту дорожку ты выбрал брат...
Хотел парного...а пьешь обрат...
Душа не простынь,Бог нам не прачка...
В начале гадим...а после плачем...
Смерть нам не мазь...жизнь не болячка...
Таланту кроем мы кислород
Талант не спички...а огород...
Душа не ноша...тело не кляча...
Друзья не кости...любовь не жвачка...
Жизнь нам не крем...смерть не кондитер...
Жизнь не кино...Душа не зритель...
И в любом виде на Творца не будь в...

Темной соли карминные копи
На полотнах небесных картин
Океан возвеличат и топи --
Все горит этот черный кармин.

Ея гиблый орнамент слезами
Помрачен, видишь, вишней златой,
В барвы льда влитой, пред небесами
Он протек из иконы святой.

Мироточит иконная краска,
Горней слотой ее не залить,
Коемуждо посмертная маска,
Фарисеям не время юлить.

Из обитого смертью потира
Не испить уж ни слез, ни вина,
Плачет приснотяжелая лира,
Сладок мелос, ан кровь солона.

Шелест слышен, сие...

- У коли, саши, юры, пети?
- Ах, сколько языков, на свете,..
- Они её событий суть, ….
- И о тимуре не забудь…

Лиль лилю, а лель лелю, своим и другим город-
ам, я вам задам, задом наперёд, шиворот навы-
ворот, физика духа, тощего проруха, (и твоя тоже),
душу тревожа, мокрого сушь, ну ты и уж, подкол-
одный, друг ситный, косяк, уровень твоей боли,
порог, як, (или), на столе пирог? пирога, по реке
плывёт недотрога, карты, касты, кенты, в ластах,
в лосинах, в джинсах, казачках, уггах, туфлях,
кроссовках, (ароматы прерии, степи, болота, ту-
ндры), славы пудры, клейстер слов, вот и весь
твой...

Что б с нами мужчинами было?
Мне жутко представилось вдруг:
Без женщин бы жизнь опостыла,
Всё стало б немило вокруг.

Без женщин стихи тривиальны,
Без женщин брильянты – стекло,
Без женщин и мысли печальны,
Без женщин и благо во зло,

Без женщин и верность – неверность,
Без женщин и правда, что ложь,
Без женщин успех – эфемерность,
Без женщин целковый, что грош.

Без женщин слова – некрологи,
Без женщин надежда пуста,
Без женщин стремленья убоги,
Без женщин дела – суета...

Небо забыло о своём глобусе, уплыло
(сев) в автобусе, уехало и на край земли,
кашляло, заболело чахоткой, (от тоски
и отсутствия радости),…..
Или….. смотря в дали, чувствую исти-
ну, издали, боясь и стремясь к ней
приблизиться и понять в чём и где,
суть,…………………
Или…дом, уют и отсутствие войн, ни
где-то там, а тут, гретхен или ещё какая
дура, идёт или лежит, (и где мотор ре-
вёт, и аэропланы, травиаты стон, дамы
с камелиями, он, или ещё кто, да соб-
ственно речь ни о том, а так...

Они кричат: «Распни его, распни!»,
И вот уж нет сомнений у Пилата…
Летят столетья, но и в наши дни
Толпа вопит, как в старину когда-то.

Как будто время повернуло вспять,
И снова нет в Иудах недостатка.
Они готовы в розницу продать
Кого-нибудь за долларов тридцатку.

Надев высоконравственный прикид,
Лукавство фарисей скрывает ловко.
Забыта совесть, и утрачен стыд,
Каратель держит меч на изготовку.

Лишь кто-то бросит клич: “Ату его!”,
Народным гневом “праведным” играя...

Вдавался во все его подробности, исхо-
дя из истории своей семьи, делал прав-
ильные (для себя) выводы и (спьяну,
то ли с дуру), проклинал цензуру, на
гугле, разводил, гадал на угле, квар-
це, бараньей лопатке, ну это так, вк
ратце, благодаря в голове своей латке,
говорил, что потерянных родных, не
вернуть, вспоминал юру, жуть, муть
поднимал со дна, ещё тот магнит, как
последние сутки, десятилетие манит,
(«нит или нить?» (немец), что русскому
хорошо, тебе заусенец, привыкал...