Костры

Мне звезда упала на ладошку.
Я ее спросил - Откуда ты?
- Дайте мне передохнуть немножко,
я с такой летела высоты.

А потом добавила сверкая,
словно колокольчик прозвенел:
- Не смотрите, что невелика я...
Может быть великим мой удел*.

Вам необходимо только вспомнить,
что для Вас важней всего на свете.
Я могу желание исполнить,
путь неблизкий завершая этим**.

Знаю я, что мне необходимо,
мне не нужно долго вспоминать.
Я хочу любить и быть любимым,
я хочу, чтоб не...

Нервный треск хвороста.
Запах сочного мяса
собирает волчьи тени
связкой тревоги.

У костра новые гости,
ветром лесных трущоб
вливаются в пение
ночи.

Доспехи черного неба
укрывают таинство тихих легенд,
рассказанных странниками.

Раненная
луна
плавится в ленной
утробе призрачных глаз.

Проходи к огню, садись
кто бы ты не был,
отшельник багряных дорог.

Звон
родников.
Экстаз
шамана.
Свист
разбойничьих шаек
поодаль.

Вздохи
могучих дубов
охраняют сон.

«…а душа озадаченно
будет в костёр смотреть
так мне негромко верится
он навсегда со мной
тихий костёр лесной
даже когда перемелется»

М. Порядин
Ярким огнём бенгальским,
С треском холодных брызг
Бремя Кали-Юга – льства
Мной разбивается вдрызг.
Ранят осколки, больно.
В раны втекает Свет.
Клочья завесы в поле
Гонит бродяга – ветр.
Демоны ловят жадно
Горечь моих потерь.
Душу мне лечит ладан.
Рвётся луч Солнца в дверь.

***
Всё перемелется в мельнице времени.
В детских глазах...

Последняя осень последнего года,
Последняя в жизни немая тоска.
В последнюю осень вступила природа,
Последние листья лежат у костра.
Последние ночи, последние муки,
Последний закат и последний рассвет.
В последний раз нежно целуй мои руки,
В последний раз дай мне любовный обет.
Последние слёзы коснутся ладони,
Последний твой взгляд я в душе сохраню.
Последний мой час в твоём сердце утонет.
Я вижу край неба...Я вижу зарю...

Раздвинулся занавес: сценой покоя
актеров приветствовал дремлющий зал.
Поникший и тихий, как облик изгоя,
дыханьем одним обо всем рассказав.

Пусть кто-то усердно возводит ограду,
другой же стремится ее разломать.
Черпает из горя чужого отраду,
что б в море житейском встревожилась гладь.

Возвышенный слог заглушен суетою.
И вряд ли попросишь ты крылья у птиц.
Как хочется верить, что новой весною
так просто вернутся и сказка, и принц.

Уносятся мысли в прибрежные страны,
порой...

Взлететь бы в даль небес красивой птицей.
Упасть бы в руки молодых ветров,
И с голосом надежды тихо слиться,
Чтоб воскресить и веру, и любовь.

Разлиться бы рекою полноводной,
И отразиться глубиной в глазах,
Почувствовать себя опять свободной,
И потопить навеки боль и страх.

И вспыхнуть бы костром, сжигая образ,
Что сложен из печали и тревог,
Чтоб, развеваясь пламенем, мой волос
О женской доле прошептать бы смог.

Врости бы в землю глубоко корнями,
Не споря со Вселенской тишиной...

Жизнь блестела, словно твой паркет.
В тишине густых сосновых палок
Женщина качалась в гамаке,
И арахис жареный жевала.

Белый пудель стриженным хвостом
Всё махал, на солнце члены грея –
Женщина читала энный том
Сочинений Э. Хемингуэя.

В щели глаз лились живой водой
Строфы занимательных историй
Про окопы первой мировой,
И о старике, ушедшем в море.

Я был рядом, лучший друг семьи,
А точнее - лучший друг хозяйки.
Ежедневно, с часу до семи,
Рассуждал, качаясь в раскачайке...

Пусть струятся стихи из души, как вода с небосклона.
И в печали и нежности будет царить наслаждение.
Мы уходим в бескрайность, но смотрим на землю влюблено,
Только светлая даль, только ангелов дивное пение.

Вот такой и запомним ее в этот час расставания,
В этот миг вдохновенья витает в тиши Берегиня.
Что осталось еще нам, прощенье, а после прощание,
Пусть струятся стихи, мы под музыку грез уходили.

Там в просторе небесном его бесконечность и нега,
И какая-то музыка в тихой и вечной...

Кто я? Это сложно и просто.
Но усли смотреть прямо в суть,
я лишь отраженье наброска
дороги, с какой не свернуть.

Я мельком зажженная искра
в сияньи ночного костра.
Я отблеск горящего диска
и шепот в безмолвных ветрах.

А может, всего лишь песчинка
из груды прибрежных песков.
Иль хрупкая, тонкая льдинка
в холодном содружестве льдов.

Я капля бескрайнего моря,
пролившаясь ранним дождем.
Изгиб непокорного взгорья,
нависшего над пустырем.

Я спуск наклонившейся кручи
и плач...

Время тает, как снег, на ладони у Доли моей.
И лютует Недоля, и шлет мне опять испытанья.
И кончается ночь, и проходит она все быстрей.
Что еще остается? Лишь хмурого дня трепетанье.

Что еще нас волнует? Лишь спесь и печали друзей.
Возникают они и врываются в жизнь виновато.
Вот и кончился век, и в закате немых площадей
Остается лишь миг, а потом наступает расплата.

И стоим мы с тобой в тишине у лесного костра,
Слышим песни русалок и видим незримые дали.
То ли Велес опять...