Кость

Перемоют мои все кости,
Все осудят мои поступки.
Ложью, семя посадят злости,
Измельчат меня в сплетни ступке.

Я не буду в ответ ругаться,
Не хочу грязи ссоры злой.
Я привыкший — я слышал часто,
Шёпот сплетников за спиной.

Невозможно всем быть хорошим,
И я буду, как есть, таким.
Обойду ссоры там где можно,
Не боюсь их — боюсь стать злым.

Все по своему всё увидят,
И как нужно им, обьяснят.
Те осудят, кто ненавидят,
Те, кто любят, меня простят.

Перемоют мои все кости,
Сами...

Мой путь ещё не пройдет до конца,
Не все расставлены тире и запятые,
Но слышу я как многие другиеУмеют петь и громко восклицать.
На перекрёстках жизненных дорог
Теряем мы года в пыли и лужах,
И свои Души, вывернув наружу,
Заплатим Музе скромный свой оброк.

Мы Чувства обнажили до костей,
Вместили жизнь в рифмованные строчки.
Не хочется дойти до крайней точке
И очутиться в полной пустоте.

август 2002 г.

Были б кости, мясо нарастёт,
Если сутки кормить напролёт.
А поправится невеста,
Вот и будет тебе тесто!

Лаком черным отливает
Кожа африканки нежной,
Взгляды на нее бросает
Месяца луч белоснежный.

Он отсвечивает лунной
Чешуей блестящей в море,
И терзается подспудной
Мыслью о своей неволе.

Если б был он птицей в небе,
Он отправился б за нею
На край света... Он о неге
Размечтался и затею
Просто так свою не бросит...
Посветить сегодня ночью
Может он луну попросит?

Послать всё к чёрту, и сидеть на башне,
Найдя там волю и покой.
И завести там с ангелами шашни,
На суету махнув рукой.

Зачем я миру в самом деле? -
Толпе, большой как океан,
Что вечно где-то на пределе
В грызне народов, кланов, стран.

Порой глядишь на землю нашу
И думаешь: О, Господи, зачем,
Ты заварил всю эту кашу,
И что стоит за этим всем?

Пронзительная нота утихает,
И я свободен, я - один...
Но мира так мне не хватает,
Наверно с миром я един.

Игра словно стих? или мимо? на шкурах
быков и с виною игриво (и с винами в
кратер мешая с водою, с сиропом любви,
странник тут же героя, увидит его или
нет? уведёт? афину «свою»,…………..
словом лихо «несёт», (за медью плывёт),
телемах не робея, улисса помянет, свят-
ого отца, героя лаэрта, (старик молодца)
расставит по полкам, кто прав, а кто винен,
что ждать, и печали куда унести, лишь нестор
подскажет куда нам грести(?)

Проснулся иль заснул? ты в дублине? пари-
же? иль в лондоне? или на крыше, в дерев-
не у сарая гвалт и крики чаек, галок, соек,
(печали, радости трущоб), и под конец одно
лишь ёб, не загуби и не развей, всех облак-
ов и снова рей и словом, и стихом, и риф-
мой, (не одурачить ярость дней, где драма
и где соловей, комедия и пустозвонство, и
рама и твоё проворство), как мёртвого нав-
ерняка, живого, боя, чудака и возле, рядом,
околоток, окаменелость и причал и узник из
тюрьмы кричал...

Судьба всегда права, жизнь есть игра,
Игра в слова, в любовь, в плоды добра,
А правил у игры как видно тьма,
Но есть конец в игре, судьба щедра,
Вот победителю кричим-УРА,
И Богу благодарность шлём даря,
Молитву и признание греха.
Мы ожидаем, что отдача будет, ведь не зря,
Мы верим, любим и надежду обретя,
Спасенья ждём, стоя у алтаря.

Костя Юрьев - воевода,
С ним ушкуйники его
С Хлынова спустились в Волгу,
И к Сараю на разбой.

Золотой Орды столица
Вся разрушена дотла,
Ей уже не возродиться,
Слишком сильным был удар.

Царь Иван Великий Третий
Наш Московский и Руси,
Иго прекратил столетий,-
Стала Русь опять расти.

Кто-то скажет - совпаденье,
Кто-то, что не может быть.
Тем не менее спасенье
Не должны мы, то, забыть.

Потихоньку развалилась
Золотая та Орда,
И лишь лучше укрепилась
Наша славная страна...

В этом дряхлом, простуженном доме
Много лет я единственный гость.
Стол дощатый неубранный скромен,
Мой рояль в темноте похоронен,
Лишь желтеет насмешливо кость.

Время в тактах от трубки до трубки,
Нотной страстью набитый кисет.
В корке старости ловкие руки,
Нервом чувствуя слабые звуки,
Помнят клавиш проворных ответ.

Только в памяти словно одышка,
Той прерывистой музыки бред.
Окончаний мелодий не слышно,
Вместе с ними под чёрною крышкой
Навсегда потерялся мой след.