Кормиться

Гусеница с мамой ест
Лист в капустной грядке.
Есть к листочку интерес
Также у гусятки.

Мама гуся увидала:
"Прячься!"- доченьке сказала.

Дочка маме наотрез
Возразила: "Буду есть!
Гуси травку обожают,
Это я отлично знаю.
Нас они не тронут,
Им хватает корма."

Листик был настолько сочным,
Что гусь съел его и дочку.

А мораль в стихе такая:
Слушай маму, дорогая!
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2015

Открою правду России дорогой…
Как на Дону вымирал хутор родной!
Умирал он не в демократические года…
Умирать начал в восьмидесятые тогда.
Стали мол, совхозы укрупнять…
Центральные усадьбы воссоединять,
А, что такое хутор на Дону…
Это гектар земли каждому казаку.
Двор от двора на сто метров кругом,
Завсегда казаку нужен простор.
Бурёнок на подворье с десяток держать…
Свиней с полсотни должны визжать.
Курам, гусям, тогда счета не знали…
На утренней зорьке, петухи распевали .
Совхозы...

Жгучее чувство тебяжелания
мокло под ливнями неизбежности
глупого времяпрепровождения,
искренней нежности
в снах,
рваных стихах,
в душных углов промежностях.

Атомы в квантовых перееданиях
внемлют преданиям,
кормятся знанием
жертвокрылённых наук.
Это паук
мук.

Сохло письмо…

Свежая кровь
в естествознании толокна.
щас бы вина…
Море признаний до дна…
Голос
и ток
рук…

С князьями биться смею,
Презрев и боль, и смерть.
Иначе не умею
И не хочу уметь.

Воюю без оплаты,
Меняю баш на баш
Злачёные палаты
На нищенский шалаш.

Пусть кормят не досЫта
В том шалаше бойца,
Дыряво там корыто
И портит цвет лица,

Но витязева совесть
И рыцарская честь
Бойцу диктуют повесть,
Которую прочесть

Сочтут за благо люди
В иные времена.
Их путь не будет труден,
И мирная страна

Избавившись от гнёта,
Поэтов вспомянёт.
Где порваны тенёта,
Там волен птиц...

Толи от жизни в России отстал…
Толи прогресс на Руси в гору дал!
Сегодня в интернет зашел
И глазам не поверил, что нашел.
Нужно было фото казака на коне,
А там девчата одни везде…
На Верхнем Дону таких, не встречал,
А лошади на Дону не нашли свой причал.
Хотя казак здесь, сильно кричал:
- «Это родная наша земля!
Как казаку на Дону без коня…
Вдруг ворог, какой войной пойдёт…
Казак без коня его не возьмёт.
Хотя власть по-своему распорядилась…
Лошадь передним, на Дону провинилась...

Пуховая коза… начальству помешала…
Она своим доходом, его перещеголяла!
Вот они козе войну и объявили…
В отношении её законы утвердили.
Мол, - много с луга сена поедает…
Водицы с Дона, - многовато выпивает.
Ландшафт степей здесь разбивает,
Копытом дороги все выбивает.
Районному начальству стало не сруки…
Терпеть козу такую у донской реки!
У них в районе на всё свой план…
Бывает в плане и аврал!
На воду из ближнего отрога
И на сено, с луга родного.
А тут коза их вдруг объела…
Много...

Лето донское на Дону в разгаре…
Пшеница в степи у нас золотая!
Колос на солнце играет, поёт…
Родное зерно наливает и прёт!
Знать зиму с хлебом встретим…
Новый год с короваем отметим!!!
Вспомним хлебную страду…
Как убирали урожай на Дону.
Хлеборобы донские трудились…
Сутками здесь… они не ленились,
Чтоб Родину хлебом кормить…
Да! Русь Матушку… душою любить!

Послесловие:
Пора почести хлеборобам отдавать,
А не тем, кто людей учится убивать.

по ту сторону моста -
ты.

рот окуная в грязные воды
Мойки-реки-руки,
чайка внутри воды…

Вправо отвёл взгляд.

Зебру вновь приручив
шагом первым,
дальше ходишь по нервам,
сейчас по нервам,
а тогда наугад шли,
буквы взлетали,
звенели ключи.

Год початый
четвёртый месяц открыт.
Памятник срыт.
Ворон падалью кормим.

Вечер, убитый временем,
стих,
вырванный с корнем.

Да! Нешто мы в России пьём!
Вроде давно трезвыми живём…
Горбачёв алкоголю войну объявлял,
Кто и не пил, водку покупал.
Так как талоны всем выдавали…
Хочешь, не хочешь, а покупали.
Коль такой напиток отхватил…
Знать друзей ты пригласил,
А коль друзья… знать и гульба!
Видать такая на Руси судьба…
Всё, что на талоны взяли,
За вечерок и прогуляли…
Наутро вновь опохмелились…
К другу в гости завалились!
А если к другу завалились…
Знать опять там, поднапились.
В ельцинские… дали пить...

Заходила в гости кошка по перилам на балконе,
сокрушалась, что хозяйка её вновь ушла в себя:
сыпет в водку кофе крошки, смотрит на свои ладони
и морзянкой набивает нехорошие слова.

Кошка в том не виновата, виноват один филолог
в кардигане крупной вязки и берете набекрень.
Он принёс букет ромашек, вскользь упомянул Бальзака,
угощался, восторгался тортом и конечно ей,
ей – премилой, серой кошкой.

Серым становился день. Солнце гасло за окошком
и закрыло тихо дверь.

Не спала в часах...