Кормить

Был Соломон царём над всем Израилем
И высший цвет их общества при нём
Те, кто его не в очередь поставили
По старшинству, а сделали царём.

Садок, Авиафар – его священники.
С Авиафаром здесь не чудеса -
Был сослан он, но, видимо, прощение
Он получил и сохранил свой сан.

Нафан, пророк царя, не паче чаянья
Сынов своих пристроил ко двору -
Азария приставников начальник стал,
Завуф - царя официальный друг.

Ещё один Азария, священника
Садока сын, конечно, неспроста
Из клира в свет...

Разбился об асфальт кусочек льда,
Нема была его мольба,
Катилась вновь его слеза,
В ней отражалась вся тоска
Стоящая вокруг любви,
Которая была в крови
Невинной девушки Весны,
Лежащей на руках у Ветра
Стояла рядом с ним Диметра
И говорила про людей,
Что им кормить своих детей,
Что жить им много-много дней.
Не стоит горевать о ней.
Чтоб отпустил ее скорей
И улетел в поля кружить
Весна ушла – он должен жить.
И с Летом вновь начать дружить.
Нести тепло для всей земли...

Сонмы голодных чиновников
Должен народ наш кормить,
А про высоких сановников
Лучше и не говорить.

Сами те рожи прокормятся
В Думе на вольных хлебах -
По регионам любовницы,
А при жене - олигарх.

Митингами перетёртые
Крепкие все мужики,
Фасами их и апортами
Брать приучили с руки.

В хоре согласно солируют,
Вяжут законы канвой,
По лбу друг дружку лоббируют
Хобби мощней у кого…

Валерий Белов. Из книги Лучше всех или завоевание Палестины, Бытие, гл. 25

Говори о войне очень тихо,
Чтобы ее не кормить.
Чуя она интонацию лихо,
Вихрем грозит закружить.

Говори о войне шепотом,
Чтобы детей не будить.
Руки привыкшие к молоту,
К смерти не приучить.

Говори о войне медленно,
Чтобы все шлейф ее видели.
Чтобы знали все жители
Слово это нетленно.

Говори о войне с ужасом,
Как о все пожирающей огня пляске.
Чтобы возрастали семена мужества,
Не возвращаться к страшной сказке.

Распахну в ночь руками окно,
Пусть вольётся в дом запах жасмина.
Свой покой я мечтаю давно,
Разменять на судьбу пилигрима.

Чтоб собрать всё в заплечный мешок,
Память прошлого яблоком спелым.
И надежду взять хлебным куском,
А глотком воды искренность веры.

И пойти мимо взглядов родных,
На прощание машущих мельниц.
Чтоб ломать на кусочки свой стих,
Им кормить звёздноглазых медведиц.

И пятнистой толстухе луне,
Дать напиться с ладоней росою.
И согреться, продрогнув во сне...

Я никогда не ездил на слоне,
и никогда не видел кабаргу,
кормить макак не доводилось мне,
не пробовал из страуса рагу.

Я никогда не видел Тадж Махал,
в Тайланде не бывал я никогда,
не знаю вкуса райского плода,
и на Канарах я не отдыхал.

Я никогда не жил на островах,
пингвинов никогда я не знавал,
я не видал гигантских черепах,
не пробовал держаться за штурвал,
и Южный Крест меня не озарял.

Не знаю я как выглядит баклан,
я также не освоил дельтаплан,
я даже с аквалангом...

Трудно если денег мало,
Плохо — если нет совсем.
Человечество создало,
Мир, где деньги стали всем.

Правят деньги миром этим,
А поэт душой в нём — ,, лох»!
Зря он здесь кричит о свете,
Мир от жадности оглох.

Если денег нет в кармане,
Вам еды никто не даст.
Просто так кормить не станет,
В этом мире никто вас.

Стих без денег, пусть удачен,
В альманах не попадёт.
А деньгами коль оплачен,
Место в нём себе найдёт.

В мире правят деньги всем,
Всем, но есть поэты в нём!
Им...

я разнесла всю посуду,
я истребила все нервы
плевать, я смеяться буду
в лицо вам всем.
в лицо всем проблемам.
свяжите меня в психушке
в смирительную рубашку.
я буду смеяться смело
кормить тараканов ваших
голов бездарных бессмысленных
в зачем то выбритых лысинах
пустых как нора
без мозга.
дырявых-дырявых просто
а я буду ржать над вами
в истерике биться у всех перед глазами,
смотрите а я улетаю
в рай улетаю, вас всех забываю,
а вы дальше морщите рожи.
мол непонятный диагноз...

Цветут тополя, рождаются дети,
Уходят родные, тают снега,
Ничто не стоит на месте на свете,
И в устье уходит Жизни река.

Спокойную гладь и шальные пороги
Встречает порой течение реки,
Но истинный путь, направленный к Богу,
Дан только гребку отважной руки.

Прожить целый век в трудах и заботах,
И сильной душою страданье стерпеть,
Кормить своих близких, втройне отработав,
На то нужно Дух и Волю иметь.

Ценя своё Слово, и в Истину веря,
Дав Мише любимому Клятвы обет,
Достойно...

Я, словно зажат между светом и тенью,
Назад – не хочу, а к верху – никак.
Быть может, ещё не готов я к сраженью,
Быть может, неправильно соткан мой флаг.

Ночь – всё короче, а дни – всё длиннее,
Ночью я вою, а днём я рычу.
Снизу становится всё горячее,
Кажется, что вот сейчас закричу.

Снова свой взор обращаю я к небу,
Снова сжимаю нательный свой крест.
Там можно жить, но туда я не еду,
Я кормлю голубей, да один всё не ест.