Колонна

Без нахальства и издевательств (смир-
енно, не глумясь), высохший, уставший
(и полный сил), и злой, и добрый,
выживший едва и живущий так дол-
го, грубо и нежно излагающий свои
мысли забытые и случайно всплыв-
шие из ниоткуда в никуда, красивый
урод, (страшный красавец) так вот
или вот так - говорил он о знакомом
поэте, расщепляющем сознание себе
и людям, т.е. нам, писавшему длинно
и коротко о том и об этом, об ангельс-
кой и лиге демонов, бред выдавал
за истину, а истину за...

Не дрогнул белорусский народ!
На праздник вышел как патриот…
Не испугался коронавируса он,
В память погибших, отдал поклон.

Лукашенко патриотично поступил!
Парад Победы! Провёл не голосил…
Парад посветил, воинам Советским!
От нацизма Мир освободившим.

Чтоб поколение, - помнила всегда!
Не забывало дедов, отцов, никогда…
Как сражались за Родину в ту войну!
В неравных боях сложив свою голову.

Миллионы полегли в ту войну…
Защитив от нацизма, свою Родину!
Не дрогнул народ перед...

Яков Есепкин

ПОРФИРОВЫЙ ШЕЛК

• «После оглашения конца истории, либо конца литературы возможно появление гениев. Так случилось и с Есепкиным. Далее история, в том числе история литературы развивается по канону: современники убивают пророков.»
И. Осетинский


I

Меловые опять зеркала
Окружили певцов темнооких,
Пепла мало Клааса, зола
Пусть виется меж башен высоких.

Тень Иосифа тронно горит,
Иль вертепы младенцам – подолы,
Аваддон ли звездою сорит,
Гладь сарматские чертят...

Видать Путин… за порядок берётся в стране…
Многие руководители не удержались в седле!
К примеру, взять главу Серпуховского района…
Сидел на хорошем коне и была ровная дорога.

Но стал конь спотыкаться на коррупции и взятках!
Глава района, стал отклонятся от правопорядка…
Конь его однажды споткнулся, он и выпал из седла
И возникли к нему у прокурора коррупционные дела.

Прокурор, - 20-ть лет строгого для него запросил…
Пятьдесят миллионов штрафа и 64-ре мил чтоб погасил!
Сказать, что...

Журналистов волнует большая тема…
У силовиков в коррупции проблема!
Если подполковники имеют миллиарды…
Возникает вопрос, что имеют генералы???

Суд подполковнику Черкалину прошел…
От ответственности подполковник не ушел!
Приговорили к 7-ми годам строгого режима…
Без какого-либо, президентского нажима.

Хотя гос обвинитель просил ему 11-ть лет…
Чтоб у Черкалина наступил в душе просвет!
Чтоб он ошибки свои в колонии осознал
И больше в жизни их никогда не повторял.



Суд...

Ленинград. 80 лет снятия блокады
.
Восемьдесят лет "БЛОКАДА" слово
режет память поколений бороздой,
выворачивая снова, снова
боль и кровь народа черною золой.
.
Сны, как явь! Мне не дают покоя:
под ДОРОГУ ЖИЗНИ дед ушёл, под лёд,
Пискарёвки МАТЬ-ЗЕМЛЯ семье покровом,
только мамочке Всевышний годы шлёт!
.
Девятьсот голодных, мёрзлых, страшных,
адских дней... Как можно было пережить?!
Ленинград! Ты не забудешь павших!
Память в генах вечна -- не перепрошить!
.
Потому январскою...

Поднимется ли наша Русь?
Прямо на душе, - грусть…
Или она Африкой станет?
Но Африка нам, пшеницы
точно не поставит…


Колониальный раздел Африки
Во второй половине XIX века, особенно после Берлинской конференции, процесс колонизации Африки приобрёл такой масштаб, что получил название «гонки за Африку»; практически весь континент (кроме оставшихся независимыми Эфиопии и Либерии) к 1900 году был разделён между рядом европейских держав: Великобританией, Францией, Германией, Бельгией...

Девушка на шпиле… Тёмный свод
неба ленинградского клоками.
Ас фашистский очередью бьёт,
разрывая душу с облаками.
.
Взгляд глаза в глаза! Бессилен враг!
Жив кораблик с золотым отливом.
Пулемёт замолк. Не сброшен стяг:
спрятан, слился с маской сиротливой.
.
А внизу тень смерти серой мглой.
Город мой любимый, милый страшен.
Стал неузнаваемым порой –
зданий строй войной обезображен.
.
Дни и ночи голод, холод, тьма.
Жгут зенитки ад прожекторами.
Цепи рвёт блокадная тюрьма
рёвом...

Как тихо и пусто. И мыслей не густо.
А те, что приходят, - приносят печали.
Они даже входят походкою грустной
И так же уходят в пустынные дали.
Поднимется взгляд - безучастные стены.
За стенами - пыльные просеки улиц.
Из трещин-проулков сквозит запустеньем.
Глазницы окон сталью стёкол замкнулись.

Делянки кварталов, колонии кубов,
Бетонные пестики тычутся слепо,
Углами скребут перламутровый купол
Ракушки, сглотнувшей и город, и небо.

Конвейерной лентой текут тротуары...

Как бледны нашей памяти фрески!
Устремлённые ввысь купола
Наших душ позолотой облезли,
Не слышны больше колокола.
Не гудят, не поют и не плачут.
Храм заброшенный тёмен и пуст.
Только скрип половиц, только хруст
Штукатурки от фресок незрячих.
Молчаливым укором полны,
Чуть видны меж колоннами нефа,
Но упрямо по-прежнему в небо
Светлой памяти обращены.

11.2002