Колодца

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...

Моя лошадь пропала.
Жена не даёт пить виски.
Начать бы жизнь сначала.
Но мне не хватит денег.

2

И я зашёл в трактир
Поиграть в покер с друзьями.
Но какой-то долбаный ковбой
Урод учинил перестрелку.

3

И я пошёл в сарай
Достать из заначки бормотуху,
Чтобы набраться с горя,
А потом отлупить жену суку.

4

Но вот покурив сигарету,
Я бросил окурок на пол.
И деревянный сарай загорелся.
А я остался не в восторге.

5

И я побежал к колодцу,
Чтобы набрать воды...

Океаны тепла, океаны...
И вокруг – заливает все свет.
Разлетаются в разные страны,
И несут сердца мира привет
Тонко-крылые странные птицы,
Как лучи – оторвались от солнца...
Синим небом им бы напиться
И в бездонные рухнуть колодцы,
Где глаза восприятий их сгложут,
Ненасытную тьму напитавши.
Оголенной душою без кожи
Проникая все глубже и дальше...

В больнице

Я уже целый месяц в больнице.
Не поставят диагноз никак.
Мне приходится, как говорится,
Зажимать свою волю в кулак.

Неизвестность, тревога, сомненья…
Тут какие же нервы нужны?!
Да к тому же еще в воскресенье
Мне припомнились сцены войны.

Мне припомнились Люблин, Майданек,
та залитая кровью тюрьма,
Бабий Яр… Моя память – как рана.
Так болит! Не сойти бы с ума.

Подружился я с зав. отделеньем.
Расскажу ему все. Он поэт.
Пусть напишет он стихотворенье,
да и...

До обидного жизнь коротка,
Ненадолго венчают на царство, –
От глотка молока – до глотка
Подносимого с плачем лекарства.

Но меж теми глотками – заметь! –
Нам немало на выбор даётся:
Можно дома за чаем сидеть,
Можно пить из далёких колодцев.

Если жизнь не легка, не гладка,
Если жизнью шагаешь далёко,
То не так уж она коротка, –
И бранить её было б жестоко.

Через горы, чащобы, пески,
Не боясь не тумана, ни ветра,
Ты пошёл от истоков реки –
И до устья дошёл незаметно.

Вот...

Рухнуло небо, упало, забилось,
Старое солнце со звоном разбилось.
Липкие тучи слезами пролились,
Но ненадолго, ушли, утомились

Павшие листья в прожилках засохших:
Трупы лежат – миллиарды усопших.
Холод и мрак – близнецы неземные,
К Богу идти, у него выходные.

Мокрые стены на черных окраинах.
Своры собак в переулках – проталинах.
Темные окна пугают глазницами,
Шторы шуршат жерновами – ресницами.

Шепот и гул проводов озабоченных.
Тени гуляют в домах заколоченных.
Сырость и...

Не сущность - пол. И потолок…
И между ними – диалог.

***

Пояснение:

Коль не достигнуто единство - бытуют мнения.
Олимпиадно ли пекинство - вопрос от гения.

Не игры правят, а момент – когда ты утихаешь.
Не игры правят… инсургент – в кого ты нож втыкаешь?

Инсурге'нт, а, м. [латин. Insurgens - поднимающийся] (книжн. Устар.). Повстанец, участник вооруженного восстания против правительства…


Пояснение:

Пока единства нет - всё есть этапы.
И бог имеет вид - седого папы.

А...

на кой мне хер такое небо
в котором тонешь с головой
когда есть где-то город-небыль
еще не тронутый листвой
под толстой шубой финской хмари
едва очнувшийся от сна
на кой мне ляд такие дали
и эта ...лядская весна
в короткой юбке и с ногами
от шеи
сладкая как мёд
когда лежит
как Мишка-гамми
под снегом
где-то
город-лёд
уснувший в линиях проспектов
упавший под свинцом Невы
где ты своя
и где я некто
в московских выросший
кривых
и пыльных вязевых проулках
где всё не так в...

Вечереет… Ликует звезда,
Возродившись на купольной сини.
С горизонтов, неведомых линий,
Звёзды падают вниз, иногда…

Иногда отголоском огня
Из небесных колодцев текут
В шелестящую поросль минут,
Растворяясь в преддверии дня…

Дня отброшен исписанный лист,
Тайны нОчи стоят у ворот…
Вечереет… В свободный полёт
Отпускают с Небес взглядом, вниз…

Взалкалось быть удачливым и смелым,
От каждой ерунды иметь свой прок.
Досталось стать поэтом неумелым,
Что немощен связать и пару строк

Хотел взлететь на крыльях выше солнца
И Богу слово верности воздать.
А мне пытались сунуть три червонца
И думали, что друга мог продать.

Мечталось плыть вперед, под парусами
И земли стран неведомых открыть.
Пока метался между полюсами,
Пришел приказ, границы все закрыть.

Я брел пустыней жгучей, неуютной,
До океана веровал дойти.
В оазисах...