Коль плясать то до упада

Вот тебе крапива – крапива креатива
Нарисуй картину мира в 8 D (восемь дэ)
А когда увидишь Смерть из лимузина
Напиши послание Цою на стене…

Жизнь проходит мимо, а вокруг Малина
Смысл Жизни спит бродягой в стриженых кустах
Я бы сам упал там, но вокруг крапива
И гроза грохочет в свинцовых небесах

Вот тебе крапива - Крапива Креатива
Сотвори Вселенную как в волшебном сне
А когда увидишь, как танцует Квила
Выйди прогуляться по “The Wall” –стене

Там среди обломков...

Хватит думы горевать,
Хватит думать мысли!
Петь давайте и плясать,
Плохо тем, кто скисли.

А мы люди удалые,
Мы не киснем, мы поём!
Любим пляски мы лихие,
Широко — душой живём!

Грянем братцы, хором песню!
Подпевай, честнОй народ!
Сдались в жизни грусти если:
Вас удача обойдёт!

А мы люди озорные,
Шуткой грусть мы отпугнём!
Мы и в пляске заводные,
И в труде не устаём!

Хватит думы горевать,
Танцы, братцы нынче!
Мы умеем отдыхать,
И к труду привычны!
Марковцев Ю.

За окошком пляшут голубые тени.
Намело под вечер снегу по колени.

Задремал в сугробе ветер-лежебока.
Улетела вьюга за поля далёко.

Месяц, ковыляя Млечною Тропою,
Осыпает рощи белою крупою.

А мороз крепчает. Печь гудит натужно,
Угольки стреляют в поддувало дружно.

До чего приятно, приоткрывши дверцу,
Ни о чём не думать, согревая сердце!

От печного жара заслоняясь рукою,
Ощущать земную музыку покоя.

Но бежит по кругу стрелка часовая,
Теплятся минуты, пеплом застывая...

Пред взором милых глаз, огнем вина объятый,
Под плеск ладоней в пляс лети стопой крылатой!
В десятом кубке прок, ей-ей же, не велик:
Чтоб жажду утолить, готовь шестидесятый.

Я сменил дислокацию, чтоб под удар
Не подставить орлов и героев своих.
Горы справа от нас, впереди Кандагар,
Лишь тылы у меня - взять и плюнуть на них!

Несерьёзная,
Да с веснушками,
Рыжеватые вихорки…
Я - с душманами,
Всё да с пушками,
А моей школьнице -
Всё «хи-хи!»
А за моей спиной
Сила грозная -
Бьём по ворогам
Из систем.
А мои тылы
Несерьёзные
Крутят музыку
Бони М.

Я снаряда полёт вычисляю в уме -
Чтобы в их же горах всех врагов закопать.
А она мне - про глупости в...

Мы пьем из чаши бытия
С закрытыми очами,
Златые омочив края
Своими же слезами;

2

Когда же перед смертью с глаз
Завязка упадает,
И все, что обольщало нас,
С завязкой исчезает;

3

Тогда мы видим, что пуста
Была златая чаша,
Что в ней напиток был - мечта,
И что она - не наша!

1831

Смягчи, о боже! гнев твой ярый,
Вины души моей забудь;
И молний уклони удары,
В мою направленные грудь!

Престани в тучах, в облистаньях
И в бурных пламенных дыханьях
Являть, колико суд твой строг;
Пролей надежду в грудь унылу,
Яви свою во благе силу
И буди в милостях мне бог!

Стрелами острыми твоими
Мне сердце всё изъязвлено
И, раздираемое ими,
Горит, как в пламени, оно;
Свои счисляя преступленьи,
В стыде, в болезни, в изумленьи,
Смыкаю я смущенный взор.
Нет предо мною света...

Стара, как мир и эта Повесть
И о Дремучести строка,
Где смехотворнейшая Гордость
Глядит на Мудрость свысока,
Где отлучают "не своих",
И иноверцам нет там места;
Рассредоточены "буи"
С эгоцентричностью и с блеском,
Где Самость гонит в нас плясать
Тех злых предателей и трусов,
Что рвались издревле спасать
С крестов Варрав, а не Иисусов ...

Желая своим недругам Добра,
Я часто думаю - зачем ИМ это надо!?
К чему вся эта грязная игра
И пляска странная на нервах, до упада?!
Все эти подлости - открыто, напоказ,
Выплёвывать в естественность улыбки,
Где хамовитость, гнусность без прикрас,
В их "плывунах" затягивают зыбко?
Терпенье проверяют ли всерьёз,
Или заказ какой-то выполняют?..
Абсурдный, неприятный мне курьёз,
Где я им неизменно потакаю...
Мне непонятен смысл такой Игры...
Да только вот всё чаще замечаю,
Что мне те...

Как-то раз, вечерним днём,
Под метели вой, в июле,
Мы курили паровоз,
В парашют усердно дули.
Отварные снегири
По-немецки щебетали,
А коровы пили лак
И на бреющем летали.
Вислобрюхий осьминог
Наливал песок в бокалы,
И кружили хоровод
Травоядные шакалы.
Я плясал под тишину,
Разговаривал с алоэ,
В измерения летал
То в одно, а то в другое.
Ставший синим рыжий кот
Резал ночь на солнце майском.
По-французски он молчал,
Но на ломаном китайском.
Мой товарищ пылью...