Колдовской

Идёт декабрь. Зима капризна,

Зовёт на праздник «Новый год».

И кутерьма, как будто тризна,

По году старому идёт.



Но он всё медлит, не уходит,

Отчётами испортив дни,

Туманен, склонен к непогоде,

Как призрак, спрятанный в тени.



Успеть! Успеть! По магазинам,

Как с горки катится народ,

Сметая сладости и вина,

Икру на сытный бутерброд.



И манит впереди веселье,

И тянет прошлое назад,

Как будто колдовского зелья

Хлебнул волшебник наугад...

Бедствий мирских
Омут штормит –
Пик залпов морских.
В Город Любви
Шхуна спешит,
Но заморозки.

В клетке своей
Загнанный зверь.
Плач в замке тоски.
В мире людей
Бездна потерь
И заморозки.

Припев:
Ты – погасшая свеча
На ветру.
Я укромный твой причал
Не найду.
Шепчут пророчества
Тьмы колдуны.
И одиночество
В королевстве луны.

2
День ото дня
Тоньше броня,
Зигзаги, броски.
Сердцем принять
Отблеск огня,
Но заморозки.

Вот бы спасти
В снах колдовских
Азарта ростки...

Множественные вопросы — маршрутные дороги.
Что хотела бы заполучить? Кто присолжёт — не подведёт? Вечностная истина сотворяется.
Колдовские судебницы — лидерные изменившиеся личности. Вымышленная реализованная правдивость. Извилистые обстоятельства.
Печатные тайны — волшебное молчание.

Думал, что навеки околдован,
Но смыл, силу чар речной водой.
И круг неизбежности разорван,
И подняться, смог я над собой.

Колдовскую силу, злую, подлую,
В чары чёрной метки, чёрт вложил.
Ну и сдуру, в молодые годы я,
На неё, в дороге наступил.

И пошёл не по прямой дорожке,
На кривой, свернул на лёгкий путь.
А он скользкий и я в миг оплошки,
Пал разбившись, в безнадёги муть.

И жил одним днём и людей чаяний,
И их устремлений не брал в счёт.
Мир в угоду собственных желаний...