Когда поймешь

А в старости – иные телеса,
Уж не тела, но души в них проснулись,
Все отыграли роли до конца,
И вот, пришли, к душе своей преткнулись…
Ослабли от потерь и от забот,
От всех высоких… низких проявлений,
Не выстроят деяниям черед,
Все цели – позади, мечты – осели…
Старуха ли, старик… уж пола нет,
И там и здесь – одна душа и небо,
И без пристрастья воду пьет, ест хлеб,
Не отличит страданье от успеха…
И там и здесь покатится слеза,
И там и здесь взывают к снисхожденью,
И не поймешь: те...

Не много надо для успеха,
Не много надо, чтоб пройти,
В нем – Бог, в ней – Бог, ну, вспомни это,
Поправку в дЕянья прими…
Ну, сможешь ты обидеть словом?
Ну, сможешь мыслью отпустить?
Не он – Сам Бог. И вновь и снова
Пора однажды повторить,
Учить молитву эту свято
И в ней Закон не преступать,
О каждом мыслить не предвзято,
Но в каждом Бога почитать.
Поднимется ль рука? Посмеет?
Тогда, увы, борьба богов,
Греховный в ней не преуспеет,
Но обретет себе врагов…
Бог даст здесь...

Ты не поверишь мне, я знаю.
Я не поверила бы точно.
Проверишь письма, не читая,
И не откроешь даже почту,.
Все удалишь.
Или прочтешь
Мои нелепые признания.
И не поймешь…
Да как понять,
Когда я в жизни недотрога.
И хмурюсь, и рычу опять.
И в телефон отвечу строго.
Да вот беда.
Как ни крути,
Но я люблю и это точно.
Хотя бы капельку пути
С тобой пройти мне нужно срочно.
Поэтому пишу, скулю,
Признания царапнув, вздыхаю.
Ужасно все-таки люблю.
Хотя и тщательно скрываю.

Загорелые, толи гей, толи гений, не поймешь,
лето, тепло, весело, море, песок, галька, чайки,
как галки, вороны, ор стоит, у солнца, гало, на
ногах сланцы, постелем полотенце, и всё, постель
и дом, два в одном, пляж, наступил на лето, или
оно на него, раздолье, свежий ветер, воздух, ме-
дузы у берега, мидии, крабы, как арабы, окружаю-
щие, загорелые, радостные, весёлые, всем довольные
хорошо ох хорошо, коктейль, синее с голубым,
зелёное с жёлтым, коричневое с красным, всё...

Есть лес один в краю волшебном и далеком.
В лесу том бор сосновый есть.
В нем поселился зверь – ленивец-лежебока,
Косматый, нелюдимый косолапящий медведь.

Он жил, как спал, в берлоге обветшалой
И свету показаться зверь не смел.
Пугал всех тех, кто рядом пробегал свирепым нравом.
На жизнь, что расцвела вокруг он обратить вниманья не хотел.

В бору года текли размеренно и гладко.
Сменяли месяцы друг друга, крася красками листву.
Медведь все спал посасывая лапу сладко,
Не...

Ах, Париж, я в твоей запылённости не был.
Ах, Париж, мне твой дым ни приятен, ни сладок.
Мне приятно и сладко всё то, что нелепо, —
Да златые оковы иконных окладов.

Поле ржи мне милей Елисейского поля,
И приятнее Сены мне — сено и пашни.
Не заменит лесов изумрудных раздолья
Башня Эйфеля мне, неформалу без башни.

Ах, Париж, чем ты манишь своих пилигримов?
Неужели магнитом парфюмных магнатов?
Неужели роскошьем своих магазинов,
Рассыпающих блеск серебра и агатов?

Что ж, Париж, ты...

Два цвета у жизни, а полутона?
Им в доле людской небольшая цена.
У края пути все поймешь и оценишь:
Два цвета у жизни, а плата одна...

Не зефиром – сырым, подворотенным веет
Сквозняком, что пропитан судьбой и тоской.
Я иду за тобой – Эвридика, спеша за Орфеем –
В анфиладах любви, где застыл ожидания зной.
В первой комнате – робость, надежда и снова
Робость: если меня не поймешь, оттолкнешь?
Но, легко пробежав, мы ко входу второму готовы –
Где туман и печаль, и отчаянья сумрачный дождь.
Вот и третий наш зал – упоенья нечаянным счастьем,
И четвертые двери скрывают разлуку и страх.
Оглянуться нельзя – слишком больно...

Шанс увидеть блеск в твоих глазах.
В этой темноте - я на высоте.
Мы устроим праздник при свечах.
У ног твоих всерьез твой самый верный пёс.

Друг для друга сделаны точно
Оба мы ни дать, ни взять.
Пролетает ночка за ночкой -
Ты не вздумай их считать.

Пей и проникайся волшебством,
Ты поймешь, теперь - я немножко зверь.
Кровь в твоём бокале. Обретём
Целый мир сейчас. Так создали нас.

Послушай, Бог…
Еще ни разу в жизни с Тобой не говорил я,
Но сегодня мне хочется приветствовать Тебя…
Ты знаешь, с детских лет мне говорили,
Что нет Тебя… И я дурак поверил…
Твоих я никогда не созерцал творений…
И вот сегодня ночью я смотрел
Из кратера, что выбила граната,
На небо звездное, что было надо мной.
Я понял вдруг, любуясь мирозданьем,
Каким жестоким может быть обман.
Не знаю, Боже, дашь ли Ты мне руку,
Но я Тебе скажу, и Ты меня поймешь…
Не странно ль, что средь...