Кочка

Над дорогой я иду, а машины все бегут,
Все торопятся, спешат, их тоже дома где-то ждут...
А машины все крутые и красивые такие,
Не было таких машин, во времена советские благие...
И что машина ни красивей,
То мчится по дороге всех быстрей...
Всех по дороге обгоняет,
Только резина подвывает...
Пытался этих крутых остановить,
Чтоб благой путь, быстрей пробить...
Никто из них не остановился,
Но через десяток километров в обочину свалился...
Сотрудников ГИБДД... встречал в дороге,
Они...

О чём грустишь, мой старый недруг,
Мой оппонент и критик ярый? –
Быть может, понял ты, что ветру
Плевать на громкий вопль гагары…

Борей познал и не такое…
По вечерам, в портовых доках,
Бродягу часто беспокоил
Толпы людской глумливый рокот.

Пугала Нота канонадой,
Мортира где-то под Смоленском,
И виртуозною руладой
Смущал со сцены толстый Ленский.

Бил в Эвра страж из катапульты, –
Разрушил, глупый, стены храма,
И заключить пытался скульптор
Порыв Зефира в белый мрамор...

Со всех сторон наперебой,
Судьба как будто спохватилась,
И бьет безжалостной рукой,
Повсюду Божия Немилость.
Душа… Страх мечется в глазах,
Мысль неустанная бушует,
Все рушится, уж виден прах,
Над коим Боль сама пирует…
Душа влачится по земле,
А ноша тягостна печалью,
И света нет в ее окне,
Надежда – за безбрежной далью…
Как будто полчища проблем
На пир, как коршуны слетелись,
На посиделища дилемм,
Что в душу, как пиявки, въелись…
Слоенный тягостный пирог
Сложился из земных...

Подправлял падающие тени и ещё, кое-какие
мелочи (тем временем) улисс прикованный
теменем, искал идеал, дедал, с острова крит
употреблял иприт в молодости, размягчал чу-
жие колкости, находил придел ребра жёсткос-
ти, сопромат души, отец сократа, ату ребята,
спасайся кто может, лабиринт не пройти, по-
дытожит прошедший день, что было сделано,
сколько теней выправлено, работу света, вы-
полнял, за это и получал, что хотел, землю ве-
ртел, определив точку опоры, рыл норы, зна-
вался...

По тропиночкам... по кочкам...
То тихонько... то бегом.
То полянкой то лесочком...
То под солнцем иль дождём.

Мы идём... дорогой жизни...
И у каждого свой... путь.
Кто-то скачет в ней в припрыжку...
Кто-то... норовит... свернуть.

Но свернуть... не так то просто...
Можно в пропасть угодить.
Если быть... неосторожным...
Если в жизни... не любить.

А с любовью жить нам слаще...
С нею... дышится... легко.
Ведь любовь... как птица-счастья...
Нас поднимет... высоко!!!

Лариса М.

Нет не забыть, ни вечера, ни утра, где взгляд
на крик, замена ……………., длина волны и
скорости измена, стремленье ввысь и жёст-
кое движенье по душам, по инерции в прост-
ранстве, как мунк, «экспрессии» отец, сквозь
маску, сквозь её, разрез и яд и гной, всё смоет
море, понты и истины раздолье.
***
а боль останется и вдох
для следующей пары ног.

Закрыла сердце на замок
В маршрутку села.
Твоим соседям невдомёк -
Какое дело?
Струятся капли по стеклу
В душе тревога,
Огни,что мчат тебя во мглу
И вера в Бога...
И то что было дорогим -
Теряет силу.
Что было важно вам двоим -
Теперь,увы,невыносимо!
И третья песня уж подряд
БерЕдит душу,
Твои напевы невпопад
Некому слушать.
Прижавшись к холоду стекла
Копаясь в прошлом,
Ты понимаешь,что сама
Забыла вовсе о хорошем.
Тебя в сознание вернет
Наезд на кочку -
В душе вверх дном...

Цветок пиона родом из Китая
Заехал к нам в Россию погостить
И так с годами он укоренился... рейтинг набирая...
Своею дивной красотой заставил он себя любить!
Как любят и уважают в Японии самурая...
Стараются их всех боготворить!
Вот так в России, прославился пион, красой играя,
Что все в России его стали без исключения любить...
Поехал к нам в Россию и народ сам из Китая
Что кое-кто из них... остался у нас жить...
Осталось им в России укорениться... русской земле здесь поклониться...

Чтоб юбиляру было по плечу,
В день круглой даты – ровно шестьдесят,
Уверенно смочь заявить: «Хочу!» --
За это тост был поднят… невпопад…

Прервал тостующего тамада:
«Сказать смочь -- не помехою года!
И в семьдесят сказать сумеет ведь,
Другое дело, сможет ли – суметь?»

Вдруг понял сам, что тоже – невпопад…
Своей же речи был отнюдь не рад,
Коль мудрости не выдал никакой…
И мысль никак не сменится другой.

Но из гостей старейший аксакал,
Подняв за именинника бокал,
Промолвил...

С неба – невод сочно-синий
ловит летней лаской, лиц
хмурый хор, лениво-львиный
городской галдёж и свист.

Собирает брег бродяжий
стаи, своры пьяных псов;
ветер льется сальной сажей
злачных заводских хлевов.

Узость улиц, плен пролётов,
шип шоссе, коробки крыш;
твоя тьма, твоё болото –
сердца склеп под маской мышц.

Я люблю лиловый вечер,
высекающий простор
для прохлады, кой просвечен
нерв нагой – болезный мор

пьяных псов, чей дрейф распутал
смерти сумрачный аванс.
Я люблю...