Клён На дворе

Под листьями желтеющего клёна,
Под золотом природного сиянья
Воскресного осеннего сюжета,
Нарядного вокруг необычайно,
Стояла женщина - любви источник,
Манящий утолить собою жажду.

Давно в мечтах родник я этот жажду.
Неужто утолюсь под кроной клёна?
Неужто вот он истинный источник,
Что источает ауру сиянья,
Обворожительного так необычайно?
Какое волшебство сейчас сюжета!

Я повторюсь, что этого сюжета,
Помимо воли, года три как, жажду.
И очень тяжело необычайно,
Стоять поодаль...

За окном шумит машина,
У беседки, клёны стынут.
С них листву сняв, догола,
Осень их раздеть смогла.

По замёрзшей луже важно,
Голубь, грязный весь, идёт.
А под ним стеклом витражным,
Блестит гладкий, твёрдый лёд.

Прошла дама с чёрным псом,
Всем виляет он хвостом.
Скрипит где-то дверь натужно,
Словно стонет — смазать нужно.

Красномордый дядька толстый,
Машет в такт ходьбе руками.
Он спешит решать вопросы,
Занят — важными делами.

День обычный, городской,
Шум толпы — морской...

Там меж берёзок двух у клёна,
Ромашки пили свет луны.
Там околдован лес был словно,
Дарил он сказок сладких сны.

Там звёзды в небе до рассвета,
Испивши бархат мглы ночей.
Шептали, что мечты комета,
Летит меж ними в мир людей.

Там время мысли подчинялось,
Творила вера чудеса.
Тела не знали там усталость,
Лежит, там счастья полоса.

Нельзя иллюзии потрогать,
Над ними нет закона тел.
Не властна в них, запрета строгость,
И мир украсть их не сумел.

Там меж берёзок двух у клёна...

О чём шумишь кудрявой кроной,
В день непогожий, старый клён.
Что шепчешь ты, листвой зелёной,
Открытый всем, со всех сторон.

Открытый ты, не за забором,
Не под защитой крепких стен.
И буря, злых ветров напором,
Атаковав, взять хочет в плен.

Но крепок ствол, он жив и гибок,
Спружинив весь, он снова прям.
И не нужна поддачка скидок,
Тот, кто силён — тот встанет сам!

Не вечны и беда, и радость,
И есть у буйства бурь предел.
И те, кто тела прогнал слабость,
Душою выстоять сумел...

Там, где ветер клонит клён кудрявый,
Не гулять мне больше никогда.
Дань свою взяла судьба по праву,
Серебрятся на висках года.

Что щемишь душа во мне страдая,
О неспетом, том что не сбылось.
Не грусти, планида нам такая,
Вся она, вместилась в каплю рос.

Где же вы, угодники святые,
Что молчите в глубине икон.
Грешен я, в молитве с Ним на «ты» я,
Говорил и не ответил Он.

В небеса стремилось к Богу слово,
Но пропало в дымке облаков.
Не вернуться в прошлое мне снова,
На то воля...

И влюблён я в тебя всей душой!
Мне приятно везде быть с тобой!
Во дворе про тебя говорят,
Что целуют тебя, с тобой спят.

Во дворе мне смеются в лицо:
Она стерва, бросай ты её.
Но бросать я тебя не хочу,
Всей душой ведь тебя я люблю.

Во дворе про тебя говорят,
Что ты спишь с мужиками подряд.
Но не верю я этим словам,
Так как верю своим я глазам.

Не могу я ходить по двору,
Говорят ведь на каждом шагу,
Что я лох, что ты стерва моя,
Говорят, что не любишь меня.

Во дворе все...

Осенний перелив дождя,
по струнам грусть опять играет.
и яркий всплеск, живой, огня,
то клен о лете вновь мечтает.

Сгребает дворник снег и наледь,
и слух царапает лопатой,
и мне никак разлуки память
не выбить из подушки мятой.

Откроют воробьи базары,
в цене сегодня крошки хлеба,
и ветки нитками связали -
и серость дней, и серость неба.

Озябшим клёнам снится солнце,
не верю - мы своё отпели...
и утром так легко всплакнётся
под песню мартовской капели.


Валерий Мазманян

Лист палый ветра не догонит,
в сиреневый вцепится куст,
а клёны на жёлтых ладонях
приносят вечернюю грусть.

Ничем эта осень не хуже
и будет не лучше других,
дожди на асфальтовых лужах
житейские чертят круги.

Слова распадутся на звуки,
любовным порывом не лгут,
целую красивые руки -
они создавали уют.

Покой на душе - это милость,
уже никуда не спешим...
а осень навек зацепилась
у глаз паутинкой морщин.


Валерий Мазманян

Разгорелись под окнами клёны
Золотым и багряным огнём.
Остудить их пытается осень
Постоянно идущим дождём.

Навалились черн'ющие тучи.
Беспросветны от них небеса.
Солнца свет, что по лету могучий,
Не пробьёт их завесу никак.

И под плетью дождя сникли тр'авы,
Лужи стелются шире морей.
Всё, что летом так ярко сияло,
Посерело и стало грустней.

Опадает листва, опадает.
Оголяются ветви совсем.
Но под дождик унылый мечтают
Распушить листья вновь по весне.