Клан падающей воды

Мне выбор дан - молчать, иль говорить!
Я понимаю действенность молчанья,
Да только ближние, привыкшие "рядить",
Предпочитают кланяться - "вещаньям"!

Луна совсем ошалела
Рекой втекая в окошко,
Лаская нагое тело,
Её обращая в кошку…

Во сне она потянулась,
Откинула одеяло,
И лунно так улыбнулась,
«Иду»,- под нос промурчала…

На ловких когтистых лапах
Шмыгнула за дверь украдкой
Могучий свободы запах
Манил истомою сладкой

На небе Луна всё выше
Весь мир в её тайной власти
А лес всё ближе и ближе
И сердце рвётся на части…

На берег реки скользнула
Ольха… опавшие клёны
И снова Луна блеснула
В кошачьих глазах зелёных…

И...

Чтоб понять сей мир земной, опечалиться,
Я должна идти в миру, словно странница,
Пропускать через себя потрясения,
От начала до конца – в невезении…
Я должна познать в дороге отчаянье,
Я должна припасть к Владыке в раскаянье,
Я должна познать друзей и противников,
Я должна испить и чашу насильников.
Отпускает Бог мне мало терпения,
Я должна взрастить сама, да в смирении,
Я должна умом ту жизнь пораскладывать,
Я должна терпеньем боли оправдывать.
Я должна привыкнуть к грубым явлениям...

Ветру мерить мило мили - рады и преграды нет; лунный свет испили шпили - чары в чары льёт рассвет. За окном квартал картавит, звуки-злюки так резки... У ставка - жизнь славка славит.

Душу - жмут тиски тоски.
Думы то грызут, то грезят, боли-были по ночам... И хоть вой на месяц месяц - не открыть слезам Сезам.

Жизнь сулила - да солила. В дратву обратила бить....

В день Пасхальный клялся милый:

- "Вместе нам навеки быть!"

Но беда... Вдруг сердце стало. Пересадка. Страх и боль...

1
На третий день ( Обычай, всё же! )
вершился похоронный сход,
а на столе, в свечах, как в ложе,
лежало тело... и народ
заполнил дом, где все спешились,
и к выносу, как торопились,
но сам, Владимир, меж трёх слуг,
гроб подняли, в цветах, но мук...
и за священником, вставая,
да за дьячком, псалмы кто пел,
процессия, со знанием дел,
из дома двинулась, святая,
хозяин где, прошёл порог,
в последний раз...- и то, как мог!
2
Пошли же рощей, церкви мимо,
что на излучине дорог,
а день...

Время не все снимет маски,
Кто-то останется в ней.
И стал героем вдруг в сказке,
Низкий душою злодей.

Время укроет детали,
В прошлом, его исказит.
И в нём романтиком стали,
Вор, негодяй и бандит.

Грязный наёмник без чести,
Грабил, сжигал, убивал.
Рыцарем — лет через двести,
Вдруг для потомков он стал.

В мире при жизни пророка,
Люди стремились распять.
Чтобы потом сыном Бога,
Кланяясь низко, назвать.

Время не все снимет маски,
Кто-то останется в ней.
Блекнут от времени...

Из глубины веков вздымая
Пирамиды каменной резец,
Напророчили жрецы народа майя
В две тысячи тринадцатом конец.

Я не верю больше в конец света:
Апокалипсис минует в этот раз,
Ведь затеяли политики планеты
Кризисом встряхнуть "немного" нас.

И по "скромным" их перерасчетам
Он затянется, пожалуй, лет на пять.
До "конца" ли будет нам, да что там …
И на небесах должны это понять.

Ипотеки, стройки и кредиты –
Нам же некогда "конец" встречать;
Дума, выборы, коррупция, бандиты –
Как...

Нас жизнь все пробует на прочность,
Окутав в сладостный туман…
Удар судьбы – какая точность! –
Храни тебя, мой талисман!

Проблем немыслимых, ужасных
Вокруг тебя преступный клан …
О, таинство строки прекрасной:
"Храни тебя, мой талисман!"

Пускай навек тебя минует
Печаль тяжелая, обман …
Вечерний свет – зарю дарует!
Храни тебя, мой талисман!

Пусть и тогда, когда замедлит
Свое теченье в жилах кровь,
Пусть и тогда тебя согреет
Моя нетленная любовь

Любил домино, дупель пусто, чёрная, белая
кость, да ты брось, рыба, а ты говоришь глы-
ба, шире улыбку, шире, шарниры суставов,
в трёх степенях свободы, двигались, враща-
лись, кланялись, шаркали ножкой, ………..
артист немножко.

Необъяснимо давно это было,
Тысячи лет пронеслись стороной
Только душа этот свет сохранила,
Словно грачи возвратились весной.

Добрые люди трудились и жили.
Солнечным светом согревшие кровь,
Славных детей на земле народили.
И, посвятили с рожденья в Любовь.

Солнце сияло в глазах и на небе,
Не покидало умы и сердца,
Солнцу молились о жизни и хлебе,
И возвещали Светом Отца.

Всякое дело, и каждого сына,
Сына и дочь посвящали ему,
В горе склонялись главою повинной,
В радости...