Казалось

Каменистая поверхность метастазов говорила о
многом, объективно, пижма желтела на фоне
сине-голубого цикория, осы наседали, на созре-
вшие кисти винограда, (отрада в этом, или в том),
благо, что их «гнездо» находилось в трубе лежа-
щей неподалёку, всё пофигу, насвая давала тот
необходимый импульс пете, заполнения секвес-
тров, своей жижей, слюной, (сиквел, вел его по
пустыне своих заблуждений, поиска истины), так
казалось, мифы и миражи заполняли пространство
реальности, эйфория...

Ты всё также хороша
И улыбка и душа
Вдохновением наполняешь
Раз за разом окрыляешь


Совсем недавняя разлука
Приложила руку скука
ненавистен стал покой
если б знала что со мной

Казалось было не до шуток
На бумаге придумана любовь
И как ни вглядываюсь меж строчек
Разглядеть тебя не смог

И всё чаще,вместо яви
Жуткий снится сон
Я среди крестов,могилок
У плиты Надежды надломлен край
Окунулся на прощание в рай
Ты погоди,постой не исчезай

Сколь ложных иллюзий,
Нам жизнь преподносит
Много.
Казалось все крепко,незыблимо,
Будто на навеки.Но...
Лопнет.
Храм хрустальной любви.
Как бокал пополам,
Строго.
И душа без остатка,
Словно мыльный пузырь,
Хлопнет.

Замахнувшись мечом обстоятельств,
Судьба глупо хохочет,
И звонко.
Резкий точный удар,
И все,что могу теперь-
Падать.
Ничего я не вижу,
Но слышу отчетливо,
Громко.
Злобный дьявольский смех,
И дыхание дикое
Смрада.

И с оглядкой на прошлое,
Шагаю теперь уже...

Ночь начинается с Прозрения, что мы наги.
Мы так же наги в душе, как и под одеялом.
Поэтому ночь поощряет и чтит безрассудство.
Нам кажется, что мы под её покровом
и в безопасности. На самом же деле – взгляните –
ведь ночь открывает нас Богу.
Но Бог, понимая, что взглядом его мы не встретим,
смеётся над нами: в неведенье этом
мы снова наивны, как дети…

***

Глубокой ночью мне не спится. Казалось бы, в слове «ночь» есть что-то мистическое, что порой заставляет «мурашки...

« О, злая мысль! Откуда вторглась ты?»
В мою распятую судьбой минуту.
Жужжишь, как наглый и голодный трутень,
Вкусить надеясь яда маеты.

Ужели есть коварство суеты
В глубинах под слоями светлой пудры?!
В сединах мудрости, казалось, кудри.
И дни бежали в ритме простоты.

Всё рухнуло под натиском молвы.
И хочется отмстить за оскорбленье.
Хотя б воскликнуть: «Как жестоки вы!»…

Вот так и узнаём себя в мгновенье.
Хотелось прыгать выше головы.
А жизнь подставит ножку и – паденье.

Та душа откричалась давно,
Хотя нет, вновь кричит о другом
Ей, наверное, там все равно
Но не все равно нам. Мы споем,
криками о другом, и о главном.
Том минувшем, реальном наверно,
О плохом или канувшем славном,
Что казалось огромным безмерно.
О любви, что была так прекрасна
Или то, что тогда показалось
Затуманенным взглядом иль ясным
И о том, что тогда зарождалось.
А теперь вспоминается слезно
То былое, что есть и реальность
Собрано было так скрупулезно.
Что теперь это просто...

Так надо посмотреть в твои глаза, я знаю.
А что сказать, и как назвать тебя не знаю?
Отец? Так трудно, непонятно для меня.
Я папой научилась называть, другого, и только к восемнадцати годам.
Гордилась, что он лучше и сильнее, что рядом он всегда, надежней и смелее.

А что хочу сказать тебе? И что спросить не знаю…
Один вопрос годами разрывает, почему?
Как можно так меня оставить, и ничего не знать, ну почему?
Копились лишь в душе моей обиды, боль брошенной тобою быть.
Казалось, ты...

ШОКОЛАДНЫЙ КОРОЛЬ

За горами, за лесами, за чудесными долами
Шоколадная страна берег моря заняла.
Из отборных шоколадин
Там дворец построен ладный.

И Великий Шоколад
Там на троне править рад!

У него Премьер-министр
Трюфель, преданный артист.
Первым он всегда с утра
На ковре у короля.

Задаёт король вопрос:
- Как стране моей спалось?
Тот всегда ответить рад:
- Сладко! О, Великий Шоколад!

Из большого сундука
Доставал король тогда
Шоколадку для льстеца.
Вмиг её Премьер...

Концентрация до предела, лучевой завесы, прела,
колебала весы, как бесы, вправо, влево, расшатает
в обед, (себя тешит), тишина успокоит след, как пл-
еть, при отсутствии ветра, противоположна, стре-
млению, как пятящийся, идущий назад, членисто-
ногий, (рак), хитиновый слой, покраснеет при вар-
ке, ......черепаховый суп жаркий, хорошо разогрет-
ый,...... к ракам, анаком, кулинарии ком, аня иди
ко мне (аня),в тень, не сиди на жаре, «крик мунка»,
из кустов, ......музе, она не шла, сна...

А его улыбка ещё ни о чём не говорила, кому
.... больше повезло, мило, пришла первая
мысль, после полного провала, распада, сло-
ва лились сами собой и не могли остановить-
ся, только усталость могла прервать поток,
потеря концентрации, сток, слив, поэтому на-
верно он и был молчалив, постоянно ждал
темы, из неоткуда, эй, где мы, кричал музе,
хотел определиться для пущей ясности, чтоб
временем упиться и пространством, ведь то-
лько всё начиналось (казалось как и он сам
вечным...