Капитализм шагает по планете

Что за странное племя - мужчины ?!
Они думают как-то не так!
И не любят, как мы, магазины
И не делают первыми шаг...

В неприятностях тотчас пасуют,
Топят сразу проблемы в вине!
Где не надо, собою рискуют,
Забывая о завтрашнем дне.

Слабовато они рассуждают,
Принижая наш пыл, интеллект.
Да, по сути, они нас не знают,
Им известен один лишь аспект !

Словно прибыли с дальней планеты,
Их поступки нельзя предсказать.
А душа их - сплошные секреты...
Невозможно совсем...

Мне хочется писать о самом главном.
Не о словах и райской тишине.
Мне хочется писать о первозданном--
О пыли собираемой в душе.

И пыль других в их солнечных дорогах
На тропах осознанья бытия,
Их первые шаги в весенних токах,
Их силу мощи летнего костра.

Их Дух Огня ничем не угасимый,
Их верное стремление к рулю
Своей вселенной в миг неукротимый
Одним порывом Вещего--Люблю!

Люблю Земли луга, озёра, долы,
Люблю всю ширь зеркальную небес!
Люблю ромашку в белом ореоле,
И...

Я не знаю, как остальные,
но я чувствую жесточайшую
не по прошлому ностальгию —
ностальгию по настоящему.

Будто послушник хочет к господу,
ну а доступ лишь к настоятелю —
так и я умоляю доступа
без посредников к настоящему.

Будто сделал я что-то чуждое,
или даже не я — другие.
Упаду на поляну — чувствую
по живой земле ностальгию.

Нас с тобой никто не расколет.
Но когда тебя обнимаю —
обнимаю с такой тоскою,
будто кто-то тебя отнимает.

Одиночества не искупит
в сад...

Не каждый умеет петь,
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам.

Сие есть самая великая исповедь,
Которой исповедуется хулиган.

Я нарочно иду нечёсаным,
С головой, как керосиновая лампа, на плечах.
Ваших душ безлиственную осень
Мне нравится в потёмках освещать.
Мне нравится, когда каменья брани
Летят в меня, как град рыгающей грозы.
Я только крепче жму тогда руками
Моих волос качнувшийся пузырь.

Так хорошо тогда мне вспоминать
Заросший пруд и хриплый звон...

Ветер
крупным шагом
жизнь мою промерил.
Ветер в прах развеял — всё, что я берег…

И во мне открылись семьдесят Америк.
И во мне закрылись семьдесят Европ.


И душа сгорела.

Но пошла на вырост
поросль сквозь пепел — старому взамен…

Многое сквозь боль и слезы обновилось…
И биенье сердца.
И рисунок вен.


Я другой. Я новый. Я теперь — бедовый!
Новые ошибки. Новая резьба.

Плещется краями — как вода в бидоне,
круто-ледяная вкусная судьба!


Я никем не узнан...

Карлов мост. Иезуит Ксаверий…
В каменной руке – чуть крест дрожит…

Нет… Влтава глючит: солнцем серым!…

Сбоку нищий.
А по центру – жизнь.


Мы праздно-шатаемся всё лето.
Мы деньгами тут и там сорим.

Мы – другая, сытая планета…
с шагом туристическим своим…


Подавайте нищему… смиренно…
До него не надо
снисходить.

ОН НАД НАМИ — ПРЕКЛОНИЛ КОЛЕНА
В ЖЕСТКОЙ СИНЕВЕ
простершись ниц.


Мятый и сивушный житель улиц…
И по телу – грязи на вершок…

Нам всем
до него не...

Ну все…ушел, испарился под чужим солнцем…
Мир перевернулся и сжался в бесформенную кучу….
Кажется, еще недавно был незнакомцем,
Теперь стал совсем чужим, но может быть это к лучшему?

Исчезли сны, но появились видения,
Ползущие по стенам и сводящие меня с ума…
Подрываюсь, кричу до боли в ушах, до хрипения…
Выбиваюсь из сил и тихо плачу впотьмах.


Потом уже легче, кошмар не стучит в висках.
Узнаю горизонт, а мир расправляет крылья свои…
Делаю шаг, ...вдруг чья-то холодная рука...

Вокруг нас, с нами мир стареет,
Всё видим с возрастом иным.
Дождь холодней стал, ветер злее,
А я, совсем уже седым.

Я дней ушедших не жалею,
Обидно — быстро жизнь прошла.
Уж вечер в ней зарёй алеет,
А там — за нею, ночи мгла.

Мир стал иным, с ним люди тоже,
Капитализм теперь везде.
У денег власть, но людям всё же,
Любовь — опорою в беде.

Полвека мучаюсь вопросом:
Зачем живу на свете я?!
Душа покоя во мне просит,
Устав от шума бытия.

Вокруг нас, с нами мир стареет,
Всё...

Летел тот поезд в коммунизм,
В руках была винтовка,
До полпути уж добрались,
Да вышла остановка!

Задумался верховный тать
Вдруг о судьбе холопов:
Приватизацию б начать,
Раздать все остолопам!

Когда добрался паровоз
Почти к социализму,
Перетащили его в хвост-
Назад к капитализму!

Попятились вдруг задом:
Вернемся, мол, еще.
Лишь барская рука ослабла,
Холопы растащили все!

Опять летит наш паровоз!
На рынке остановка!
Чтоб не загнали его в хвост,
Опять в руках винтовка!

Слава Тебе, Солнце Мира !

Врата открылись. Шаг вперёд,
Похоже, что по небесам,
И мой приблизился черёд
войти служителем во храм.
Их было много до меня,
вошедших в этот дом
до века, времени и дня
молитвой и постом.
Сей мир, одна лишь Благодать
и стен как-будто нет,
и глазу больше не узнать
откуда льётся свет.

Я видел чин монастырей
Неведомой Руси
И сердце снова Иерей
вознёс на Небеси.
А вот, симфония аббатств
и месса "Ave" там,
горит святилищами братств...