Как гремит в груди

Блестят на солнце ордена,
Звенят торжественно медали,
Гордится ими вся страна,
Они свободу отстояли.

Всё меньше остаётся их,
Седых защитников народа,
Что приближали счастья миг,
К победе шли четыре года.

Их украшает седина,
Сияют новые медали,
В долгу пред ними вся страна,
Тепла они не ощущали.

Я в форме на парад иду,
В душе царит благоговенье,
Гремят фанфары раз в году,
И продолжается забвенье.

Мы за свободу шли на бой,
Войны безусые солдаты,
Чтоб защитить страну собой...

Извиваясь в дымке тонкой, гордый гриф летит высоко,
В небесах, над синим морем, вестником парит задорно.
Рядом чайки реют с криком, их полёт, за рангом высшим,
Предвещает всем гагарам уживаться с морем тихим.
Взором чует вестник бурю - там темнеют гладь и тучи,
Демон стрелы извергает, гром ласкает брег и кручи,
Мыс высокий и могучий, спину молча подставляет,
Под ударами гремучей, в миг веленья исполняет.
Потускневши, горы-слуги стоят, безмолвны и угрюмы,
Извелись внимать веками шум...

Жил да был, сиял в расцвете, превосходный молодец,
Пил и ел, ходил в мечети, как библейский образец.
Годы шли, дни убегали, свершались ратные труды
И болячки донимали, час пришёл спускать пары…

Жизнь разладилась в конец, нет и радости на свете,
Загрустил, тут, молодец, что же делать на рассвете?
Утром вздумал, наконец, облегчить свои заботы,
Прикупить себе осла - для путешествий и работы…

Помощь прибыла в момент, коли здравствует в кошаре:
Друг-боец, интеллигент, истинный король в...

Одесса - мама… В тихих закоулках
Брожу, брусчаткой каблуки стирая,
И лестницы поскрипывают гулко,
Пеленки сохнут, путь перекрывая.

Подмигивает слепенько окошко,
В том доме, что любил, но умирает,
И хочется передохнуть немножко
Во дворике. Но будит звон трамвая…

Приморский горд собой и видом моря,
Лежит от Пушкина до Ришелье, до Дюка.
Толпа туристов, улыбаясь, спорит
В веселых поисках второго люка.

На Дерибасовской открылась…не пивная:
Бутики, пиццерии, рестораны...

Мысли ПРОШЛОГО, гремя во славе,
НАСТОЯЩЕМУ преподнесли урок,
Водрузили БУДУЩЕЕ на пьедестале,
Заложив под ним фундамент впрок…

Мне бы птицею стать, да летать в облаках...
мне бы облачком стать, да до неба достать..
стать прозрачной слезой в твоих ясных глазах...
но я тот лишь песок в твоих сильных руках...

Мне зарею бы стать, красить нежный рассвет
Мне бы эхом летать, где меня больше нет
Мне б звездою гореть, освещая твой путь
Но, я мыльный пузырь, лопнешь- и не вернуть....

Вольным ветром бы стать, улететь бы туда
Где в туманной росе засыпает заря
Мне б грозою греметь, улетев в небеса
Но с дождем испарюсь...

Мысли умчались ввысь,
Звёзды зажглись в поднебесье,
Кто-то молился – вернись,
Кто-то мечтал о мести

О чём ты молчишь, солдат
Взгляд, устремив в поднебесье,
Где-то гремит набат,
Где-то забыли о чести

Зажги во мне огонь
И забудь телефон пожарных,
Мне будет приятна боль
От глаз твоих ненаглядных,
Позови меня за собой
И прорви туман жеманства,
Знаю, что только с тобой
Мы постигнем тайны пространства

О чём ты мечтаешь, солдат
Взгляд, устремив в поднебесье,
Не стоит печалиться...

Прости за то, что не смогла
Я разогнать весь этот Мрак.
Ты подарил мне два крыла,
Но всё ж не научил летать.

Все обещания забыв,
Не выдержала - в бездну шаг.
Темнели крылья от тоски,
Их больше не могла поднять.

Укора полон строгий взгляд,
Сверкают карие глаза...
Ужели всё - мосты горят?
Не надо так! Нельзя! Нельзя!!

И в напряжённой тишине
Я слышу гром - гремит гроза.
- Останься же! вернись ко мне!
- Таков закон. Нельзя... Нельзя

Мой город, ты в памяти медленно таешь –
Тебя я не видела тысячу лет!
Когда я вернусь, ты меня не узнаешь,
Той девочки юной, увы, больше нет.

Когда я вернусь, то боюсь, не узнаю
Тех улиц старинных изящный фасад…
Все также гремят по проспекту трамваи
И плеткою вздыбил коня Салават?

Двух рек ожерелье тебя окружает,
Весною в них с треском ломаются льды…
А бронзовый мальчик все также играет
На бронзовой дудочке в блеске воды?

Когда совершу от забот моих бегство
В мой город любимый...

Стервенеют вечерние краски
Непокорных, строптивых зарниц,
Небо журится лунной закваской
В переплете чумазых страниц.
Суицидом день сходит в берлогу
Горизонта туманных дорог,
Колыбелью усталого бога
Продирается ночь на порог.
Отмирает безумное соло,
Да беспечна балладная стынь,
Натирает ресницы до боли
Стать Морфея – винная пыль.
Протяженною, хрупкою связкой
В небесах гремит ключник звезд,
Я ушел в свое завтра лаской
Шелкопрядных теней и снов.