К с ума сошедшему

Россия, милая Отчизна!
Народов многих светлый дом,
Веками скапливала силы,
Чтоб в дружбе дети жили в нем.

Тебе все ведомо, родная,
И ханский гнет, и нищета,
Болезни, голод, потрясенья,
Междоусобная война.

В народе черпала ты силу,
В сынах любимых ты жила,
Святые воины от могилы тебя спасали,
Себя же в жертву принося.

Ты родила нам декабристов,
Свободы жаждавшая дух,
И революцию свершила,
Чтоб рабства излечить недуг.

Ты задушила в казематах,
В острогах, тюрьмах, лагерях...

Ты это платье доносить не сможешь-
Напрасны все страдания мои!
Оно блестит растянутою кожей-
А в складках ночь утраченой любви...

Когда минуют вспышка и затменье-
И вспомню я,что баксов не берёг-
Глотает снов встревоженные тени
И душит злой пупырчатый зверёк...

Всё выметая-как научен прежде-
Чтоб не копить "де юре" от измен-
Я всё ж храню красивые одежды-
Давно ушедших,но любимых змей-

И остаюсь притягиваться в горе...
Там есть в душе нелепая скала-
За их отливом видимая...

В эоловой арфе
Запутался в трансе
От звуков шальных
Напевов хмельных
Бог ветра Эола,
Достойный престола,
Сошедший с вершин
Ветров Господин.
В порывах экстаза
Не зная отказа,
Рыдал от тоски,
Топил корабли,
Качал колыбели,
Играл на свирели,
Играл и играл,
Звезду целовал.
Решал судьбы мира,
Он даже Шекспира
Исполнил легко,
Создав полотно
В театре домашнем –
Эоловой башне.

Он умер, дёрнулись руки,
и череп уж начал желтеть.
С улыбкой застыло лицо, зрачки устремились в небо.
Он словно собрался весёлую песню запеть,
а, может, решил – откусить от краюхи хлеба.

А комната у него – не комната – клеть.
Паук ухмылялся с угла,
перебирал паутину.
Пыль, пыль, только – пыль, если фарфор обтереть,
узреешь на этажерке лёгкую балерину.

Врач – не в восторге. Морг. После – сырая земля.
Диагноз – умер внезапно, загнулся от истощенья.
Ах, да,
он просил вчера, кажется...

Сегодня приснилось мне белое утро..
и это всё было – дышалось как будто,
и писем забытых пылились конверты.
Мы смертны...

качалось над нами почти невесомо
пушинкою лёгкой, звучало в полслова,
Любви и печали эквивалентно.
Всё смертно!

Мы смертны: (вдруг это пронзила отчаянно)
забывшие смех и улыбку печальную,
признание робкое, фразу – «я знаю»
И в ужасе смятые сталью трамвая -
Мы смертны!

Негласное в нас, но это условие.
Когда на исходе прощальной агонии
мы вдруг вспоминаем...

Персиком в небе крутится солнышко,
Сладкий нектар разливается в лучики,
Лето мы выпьем до самого донышка,
Чтоб на чуть-чуть, но стать самыми лучшими.

Море омоет священными водами,
Всем нам поможет от скверны очиститься,
Мысли, погрязшие цифрами-кодами
Скоро уйдут, есть лишь небо лучистое.

Ветер развеет косу заплетенную,
Буду я легкая, капельку грешная,
Здравствуй свобода, родная, соленая,
Наперекор всем прогнозам воскресшая.

Теплая ночь шалью ляжет на плечи,
Звезды как будто...

Звезда, сошедшая с небес,
Средь скал соткала мир чудес -
Не каменных ...В застывших изваяниях -
Былой успех и боль в воспоминаниях !

Я думал, что небо придёт обниматься,
когда напечатают в нашей газете
стихи, прославляющие Иисуса,
и станет побольше любви на планете.

Я думал, что солнце с луною сойдутся
в космической бездне единым дуэтом
игрою причудливой тёплых улыбок
и мне улыбнутся приветливым светом.

Я думал, что звёзды в своём хороводе
под тихую музыку в тесной квартире
станцуют, и ангелы дружной толпою
сыграют мелодию лучшую в мире.

(Я чувствовал нежной душою поэта
небесные звуки огромной вселенной
и...

Не каждому дано
Найти свой путь,
Путь праведный,
А может даже святый,
Не каждому дано
Судьбой рискнуть,
Дожить до уготованной
Нам даты!

Имеют тайный смысл
В веках слова!
В абсурде жизни дней
Сурово-кислых,
Сошедшая с дерев
В расход листва
По приговору осени
Без риска.

Холодный ветер
Хлыщет по лицу,
Без злого умысла
Срывает звезды с неба,
Бросает горсти
Славы подлецу,
А честному сухарь
Ржаного хлеба.

Одну уж книгу написал я
К тебе, достойный Феофил,
И духом несколько устал я,
И бег пера остановил.

Но время уж писать вторую,
Чтоб мир постиг свою вину.
Я службу чту за честь такую,
А потому теперь начну.

Итак Иисус, по воскресеньи
Явив Себя ученикам,
Им повелел пред Вознесеньем,
Чтоб шли в Ерусалим, и там

Хранили вверенное Слово
И ждали, не страшась невзгод,
Когда Он Духа им Святого
Во утешение пошлёт.

Они спросили: «Не теперь ли
Ты восстановишь царство нам?»
Но Он...