Эпоха волка

Степь снегом покрыта донская!
Это не улица здесь городская…
Волки голодные рыщут по ней!
Сколь ни ели, не известно дней.
В округе дичи нигде не видать…
Могут и человека здесь разорвать!
Коль заблудился путник один,
От волков ему здесь,- уже не уйти.

Вот не на то нам дан наш острый, хитрый ум,
Чтоб каждый раз у нас за разум заходил,
А для того, чтобы среди безумных дум,
Он адекватным смыслом разум заострил.
Однажды Волк решился к добрякам примкнуть,
И свою шкуру на овечью поменять.
Но только он успел шубейку натянуть,
Как вдруг, баран решился с ним пофлиртовать,
И ну давай овечью шкуру соблазнять.
Чем дело кончилось в итоге подчеркнуть?
Ему не удалось от волка увильнуть.
Такая в жизни добрых, злых бывает жуть.

Коли волка бояться,
То и в лес не ходить.
В ритме быстрого танца,
Жизнь и надо спешить.

Как от ветки родимой,
Ветром листья в лесу.
Перемен буйной силой,
Нас сорвав, дни несут.

И нельзя быть аморфным,
Мир жесток с размазнёй.
Слабым и всем покорным,
Быть в нём серой толпой.

Вихрь событий закрУжит,
Изменив дней рельеф.
И страдают в нас души,
В такт минут не успев.

Но коль волка бояться,
То и в лес не ходить.
Сжав в кулак воли пальцы,
Можно всё пережить.
Марковцев Ю.

Нет вечной памяти и славы,
Когда-то гаснет всякий свет.
И будет сильный в споре правым,
Там, где слаб духом оппонент.

А пыл молитв и покаяний,
Не даст прощения грехов.
Мир к откровенности признаний,
Не будет никогда готов.

И лишь калечат свои души,
Те, кто их настежь распахнёт.
Их равновесие нарушив,
Покой из них мир заберёт.

Эпоха лживых глаз настала,
Врёт даже искренность в словах.
Не нужен миру капитала,
Жар откровения в сердцах.

Мир, о всеобщем печась благе,
О...

.

Игра за карточным столом:
расклад – проекты мировые.
Валютный новый напролом
спешит к нам мир, и роковые
трясут судьбы разломы шар.
Акела не подвёл… Пожар
не промахнулся: воют джунгли,
сгорают бандерлоги в угли.
У сильной карты опыт смут:
дух Вагнера в Париж ведут.
Спасенье Маугли осилит
с удавом жёлтым для России.
От орденов до лож диктат –
подписан цифровой контракт;
и на кону большой игры
распались ставки на миры.
Двоичной схемы гордой бровь
троичной силой бита в кровь...

Ягненок распинался перед волком,
Вещал и изливался без умолку.
Он ожидал идейную победу.
А волк всего ль готовился к обеду.

По серебряной шерсти капли дождя -
Я - не я.
По подушечкам лап изумрудна трава -
Я одна.
Человечья душа стала волчьей душой -
Не впервой.
Я общаюсь по-волчьи с белой луной -
Успокой...
"Будет все хорошо, и наладится жизнь -
Ты держись".
Я держусь, я жива, я как прежде смеюсь -
Не вернусь.

Когда закат горит огнём,
Ночь заявляет о правах,
И открывает двери сон,
Где одиночество берет размах.

Среди заброшенных могил
Умершей памяти людей,
Так одиноко бродит зверь,
Под тихим шёпотом теней.

Лишь нарушает тишину
Касание лап сухой листвы.
Зверь молча смотрит на луну,
Которая не признает мольбы.

Когда вновь подавился костью волк,
Не стал он с журавлем возиться,
А побежал скорей в больницу,
Решив, что в ней уж точно знают толк,
И доктором там можно поживиться.

По И.А.Крылову

Почуял волк, что сильно сдал,
И что не будет мировой,
А ждет усиленный конвой
И неподкупный трибунал.