Эхо комнат

Ты приходи, как обычно – когда её нет.
Сядь и томись ожиданием – это несложно,
Если один – только первую тысячу лет,
Или же кто-то опять прикрывается ложью.

Пару бульварных романов, затёртых до дыр,
Не торопясь, прочитаешь от корки до корки.
Хочешь, свари себе кофе... Тут где-то был сыр...
Правда, не свежий, но может... нет, все же прогорклый.

Выкури прорву своих и чужих сигарет –
Нервно, взатяжку, слоняясь от кухни до комнат,
К двери, к балкону, в рабочий её кабинет,
Всё...

Ах девочка как зернышко, как маленькое деревце.
Твоя любвь уходит, девочка,
Твоя любовь уходит, помаши рукой.
Ах, зёрнышко, ах, деревце, ах, звездочка.
Ах, если бы ты знала, девочка, как трудно ей не прошептать "вернись".
Как трудно, вдруг, одной всё в той же комнате дышать ее движеньем.
Ах, девочка, куда же он уходит?
Ах, девочка, прошу тебя, скажи ему постой....

Идет человечества масса.
По дороге ларек
- театральная касса!

Сколько билетик?
Сто тридцать рублей.
Ну его к черту!
Проедусь по ней.

И сносит народная масса
к кассовой матери кассу!

И ломанулись крушить стадионы,
будто семейство Бурбонов!
Культура?
А что это?

Вино доставай!
Букеты публичных домов вызывай!
Карты и фишки - вот та стезя,
что вместо театра, иначе нельзя!

Черт, да поймите же вы наконец,
что я бы и сам театральные стойки
отправил... Хотя бы пускай в рай со...

Гробик с сосновых досок. Тряпичное тело.
Два метра, окончена канитель.
Душа, словно птица, глядит на постель несмело,
её голосок – переливчатая капель.

Противны ей похороны, панихиды,
скачет по веткам красных рябинных кустов,
лишь в изумлении, не скрывая обиды,
смотрит на землю среди остальных крестов.

Так птичка на птичку смотрит, когда подруга трепещет,
сломанной лапкой, в бессилии взлететь.
Так собирают покойника старые вещи,
стараясь на фото покойного не смотреть...

Вернулся утром поздно он,
В двенадцатом часу,
И озирался в комнате,
Как будто бы в лесу.
В лесу, где нет ветви чёрные
И чёрные стволы,
И все портьеры чёрные,
И чёрные углы,
И кресла чёрно-бурые,
Толпясь, молчат вокруг…

Она склонила голову,
И он увидел вдруг:
Быть может, и сама ещё
Она не хочет знать,
Откуда в тёплом золоте
Взялась такая прядь.

Он тронул это милое
Теперь ему навек
И понял,
Чьим он золотом
Платил за свой ночлег.

Если бы ты был моей крышкой от гроба, то я, возможна, приятнее нашла бы себе спутника

Если бы ты был моей иконой, что стоит в углу комнаты, то я, возможно, отреклась бы от Бога, или убрала икону.

Если бы ты был моим сарафаном, то я, возможно, сняла бы его посреди улицы, или, возможно, порвала бы его на миллион и триста кусочков.

Но если бы ты был рядом, был бы просто моим человеческим спутником, то без «возможно», никогда бы я не сделала тебе больно.

Тёмная,долгая,зимняя ночь.в комнате темно.
Бледно-жёлтая луна смотрит мне в окно.
Буря носится по небу,закрывая мглой.
Чёрные обрывки туч несутся надо мной.
За окном черным-черно,носится,гуляет вьюга.
Не сбежать ей всё равно из заколдованного круга....
Морозная нежна так ночь,лишь воет вьюга в утешенье.
И бледно-жёлтая луна,как золотое украшенье...

Тишина сильно режет уши,
Запах ртути степенно душит,
Дым мышьяка заполнил душу.
Я теперь никому не нужен,
Я закрыт от прекрасного мира
В серой комнате, в доме хилом:
Где все стены пускают слухи,
Что за каждой блуждают духи,
А в какой пролилась когда-то
Кровь предателя глуповатого,
И в которой убили счастье
Здесь нет окон. Здесь только пасти
Собак затравленных,
Ранимых, подавленных.
Им когда-то убили души,
и теперь они просто туши.
Мертвый взгляд навевает стужу.
Я уже никому не...

пишет картину кровью.слезами
дым занавесок затянет растает
раздавит всю боль
накипевшую в мыслях
забьёт все гвозди
проржавевшие числа
насквозь иголкой
тонкой линией жизни
нет никакой жизни
нет за душой за
спиной упасть на терновник
зацвёл что такое
улыбаться
надо быть сильным
громко хлопнув дверью уйти
из этой сумасшедшей комнаты
из этого мира уйти.

Я прошепчу тебе «прощай»
В осеннем холоде прихожей,
И, заварив покрепче чай,
Сажусь разглядывать прохожих,

Влюбленных, ищущих любовь,
Счастливых, одиноких, верных,
Когда тебя увижу вновь,
Уставшего от встреч последних.

И будет длиться так всю ночь,
Будильник в тишине взорвется,
Все чувства смешанные прочь,
И лишь смириться остается

С молчаньем комнаты пустой,
Со сладким запахом вербены,
Ну а в конце с самой собой,
Как с постулатом Авиценны.

Страданье нежность не вернет...