Эх снять бы жёсткие вуали

Спешит весна в дождя вуали,
Дыханьем в мир тепло даря.
Смывая снег, а с ним печали,
Морозов лютых января.

Ещё прохладно по ночам,
И снег не весь сошёл с полей.
Но больше света дарят нам,
Дни, став длиннее и теплей.

И скоро уж от зимней спячки,
Леса проснутся и поля.
Ведь солнце с каждым днём всё жарче,
И пьёт его тепло Земля.

В лесу тропинки размывая,
С пригорка вниз бежит ручей.
Весну журчаньем воспевая,
Мир песней делает светлей.

Весна — сезон любви, тепла и света...

Уже я не робею
с ней в паре и в багрянце
на равных прохожу
по умершим листам.
Спокоен и открыт
ее непостоянству,
и холодам тревожным,
и затяжным дождям.
Уже и ты красива
в желтеющей вуали
и матово прохладный
узор тебе к лицу.
Не знаешь, где начало
земного увяданья,
не складывая осень
в альбом листок к листу.
И нет с тобой нам дела,
кто раньше стал осенним,
и кто перед снегами
предложит развестись.
Бредем в союзе честном
мы парою умелой,
без боли обрывая
уже ненужный лист.

Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот тридцать четвертый опус

Яшма с золотом, блеклый нефрит
Иль опалы: еще бриллианты
Льнут к столам и черника горит,
А в салатницах майские фанты.

Девы грезили век об ином,
Все у юной томятся Киприды,
Белошвеек напутствует гном,
Тушь платков гасят желтию Фриды.

Тех ли Ад роковой посещал,
Цесаревнам коньяк соливали
Те ль Гиады, каких и прельщал
Цвет августа под мраком вуали.

Пятьсот тридцать пятый опус

Серебро, это желть серебра...

Не отвечаю на упрек
и продолжаю жизни праздник,
а ветер - призрачный проказник
толкает в спину. У дорог

разбросан вех веселый ворох
и окончаньям нет следа.
Бегут вприпрыжку поезда,
моргает ламп короткий сполох.

Усталый путник - отдохни.
Летят тире и точек строки.
Боишься быть ты одиноким,
считаешь ночи, звуки, дни.

Но у порога за чертой
ждет откровенье - знаешь точно
и, смысл, прочитанный подстрочно
ты открываешь в долгий зной,

чтоб детский смех услышать, вновь,
взглянув...

Опять дни чем-то укорочены,
А ночи стали вновь длинней.
Трава вновь жухнет у обочины,
Истосковавшись без дождей.

Венчает август-месяц лето,
Последним приступом жары.
Он полон солнечного света,
В нём лета жаркого плоды.

Ещё немножко и к нам осень,
Придёт в вуали из дождей.
Прощаясь до весны, попросит,
Их не забыть, клин журавлей.

Последним поцелуем зноя,
Смог август высушить поля.
И просит влаги всё живое,
Иссохлась, в трещинах земля.

Из века в век в сезонах смене,
Земной...

Ей пишет ноты сумеречный дождь,
И подчиняются им клавиши рояля.
В такую ночь проходит мимо ложь,
А звёзды до утра не засыпали.

К ней сны приходят посмотреть кино,
И в пёстрой ленте красок оживают.
Здесь время переводит стрелки, но!
Им жизнь дана до первого трамвая.

К ней тишина приходит помолчать.
И, спрятав грусть за шторами вуали,
Она поставит мастера печать,
На тех, кто роль свою не доиграли.

11.04.2013

Снежинки на ресницах...
Снежинки на ладонях.
А мне... всё лето снится...
Прибоя шум и море.

Мороз рисует молча...
Узоры на окошке.
Но только шум прибоя...
Становится всё громче.

Мне снятся твои губы...
И поцелуи нежные.
Мне снятся твои руки...
Бриз моря лёгкой негою.

Мне пишет на окошке...
Мороз... что холода.
Но тает снег в ладошке...
В ней лето... не зима.

Снежинки на ресницах...
Снежинки на ладонях.
Ты снова мне приснился...
Прибоя шум и море.

Лариса М.

Луна, в лохмотьях пепельной вуали,
Изнеможенная от ласк и облачных объятий,
Томится….
Ей не спится…., все, пытаясь…
Себя в плен сна загнать,
Считает…
Сверкающие звездочки на небе, как барашки…
Напрасно….-
Царство сна – ей неподвластно….
Людей там души обитают…
В астральных лабиринтах ежечасно..
Теряются.…
Лишь после смерти возрождаясь….

ЯКОВ ЕСЕПКИН

Готика

• «Великие книги отличаются от обычных цветом горения. Так время подает сигнал вечности. И это есть тайная печать, некая тайная символика. Только книги более чем великие не горят в материальном и метафизическом пространстве. Книги Есепкина именно такие.»
М. Романова

I

Ель всекрасная, слава твоем
Изумрудам и бархатным свечкам,
Спит юдоль, надарил Вифлеем
Ярких шишек сребристым овечкам.

Темной хвои серебро, веди
Нас в погибель, иных персонажей
И не видно с...

ЯКОВ ЕСЕПКИН

Скульптурность

• «Гениальность – это норма, все остальное есть отклонение от нормы. Моэм слегка лукавил, однако книги уровня «Космополиса архаики» подобное лукавство оправдывают.»
К. Привалов

I

Хоры чествуй, атрамент земной,
Лишь бутон леденится бутоном,
Нас оплачет Петрополь больной,
Восклоняясь над желтым бетоном.

Всё тлетворные свеи парят,
Всё пируют одесно живые,
А и суе шелково горят
Содомитские те пировые.

Как и вылить алмазность письма,
Урания...