Извечный вопрос

Оно, конечно, не в первой,
тем более, когда, дорогой,
как будто той ( Или не той? )...-
Зато, родной!!! - Чтоб снова, йогой,
загнуться, лет так на полста,
с мозгами вместе ( К "истой" вере! )...-
Дабы зарёй взошла мечта,
Рай осознав в эСэСэСэРе...,
подохнуть в нём же, всем и враз,
вослед извечной показухи,
под пафос ли из пышных фраз...-
Ну, типа: Жизнь-то - для движухи!!!
Или вне возгласов, совсем...-
Направо ли свернув, налево...-
Но эпилог, опять...- Ни с чем...-
Зато...

Твои дети – дети Бога,
Твои слуги – дети Бога,
Все дающие, берущие
У тебя – все дети Бога.
Все во всех телах – все дети,
Отделенные частицы,
Все, не только человеки,
Дети Бога – все крупицы,
Все живое, неживое,
Видимое и незримое –
Все – извечно дети Бога,
Изначально Неделимого,
Они – дети, они – слуги,
Изначальная их дхарма,
Дети Бога – Бога Руки,
Бог-Отец – их Жизнь и Карма.
Отделенные частицы
От Отца неотделимы,
Все, как бусинки на нити,
Все – в Отце и все – Любимы.
Ты не...

Как хочестся побыть немножко Герастратом,
Чтоб сжечь дотла все прежние основы,
И выкинуть кого-то с парохода,
И перейти запретные границы,
Когда вокруг бушует непогода.
Но снова, снова, снова ...
Встаёт вопрос к чему потом стремится?
Нет нового, а старое уходит.
Лишь за окошком дождь, на ветках мокнут птицы,
И ждёт чернил бумаги белизна.
О чём писать? Что может изменится,
Когда в душе извечная война
И трудно различимо время года.

В погожий, солнечной поляне,
Где, некогда, услады ради,
Отдался Волк, Лисе, в лесу
И, якобы, в лосиной яме,
Сороки, в эстафетной стае,
Свидетельства внебрачной связи
По признакам снесли Суду:

Волк изнасиловал Лису,
В период явно экстремальный!
Матёрый(!) оскорбил весну,
Что возмутительно, - оральный
Лиса, позволив, аборальный
Вдруг предпочла, к зверья стыду, -
Перефразировал Суду
Истец, как способ аморальный!

На той же солнечной поляне,
Цветы, где пчёлки опыляли
И, якобы...

Лишь в смирении сердца и мысли,
Уничтожая хаос земных истин.
Сбросишь оковы телесных мыслей,
Что над душой твоей зависли.

И в безмолвии мыслей своих,
В глубине чистоты покаяния.
Читая молитву как любимый стих,
Сила воли превратится в желание.

Где время, сжавшись до полсекунды -
На острие твоей воли, в бесконечность взлетит.
И выпрямляясь в пути за секунды,
Вместе с мыслью в беспредельность улетит.

Лучом Любви и Надежды у невидимой силы,
Пробив тьмы покров.
Сердце и...

Горе катится по свету
смерчем, цунами, бедой безграничной:
смертью, страданьем, вопросом извечным:
«За что? За какие грехи в ипостаси
на дно идет город?
У Горя что- голод?»
Оно поглотило уже Атлантиду,
Пора бы уняться его аппетиту.
Оставить мир Жизни в молитвах, в покое.
Уймись , изойди проклятое Горе!

Влюбленные в Любовь не знают жизни прозы,
От ваших прочь бегут извечных «почему?»
Им не найти ответ на лёгкие вопросы.
Что понято душой – не раскусить уму.

А если к ним тайком подкрасться осторожно?
Не видят ничего. Их не остановить.
Глаза глядят в глаза. Сердца стучат тревожно.
Влюблённые в Любовь способны лишь любить.

Где ты сейчас?
Все мысли только о тебе.
Вопросов много, но ответов нет.
Гордыня иногда мой затмевает взор,
И два-три принципа, что не нарушил до сих пор.
Ты мне сказала – есть любовь и нет любви,
Такой нюанс не для меня, он убивает, ты пойми.
Сей странный слог – моей души черта,
В которой попыталась ты убить любовь – но не смогла.
И мне ответь – теперь чего ты ждёшь?
Как этот фарс нам превратить в пустую ложь?
Пусть грешен я, но все моих грехов цветы
В моей любви, в безумстве слова...

В тоскливый вечер, полный мрака,
На древнем каменном столбе,
Сидел философ Вурдалака
И думал о своей судьбе.

Как Диоген - античный хиппи,
Непретязателен он был,
Умел кричать страшнее выпи,
И спорщиком изрядным слыл.

Его приятель, старый леший,
Ушёл с кикиморой в кусты.
Болота, пустоши и плеши,
И ни одной живой души.

Но вот, как будто бы случайно,
Девчонка в чащу забрела.
Ну и как будто бы случайно,
Судьба обоих их свела.

Пришли для встречи этой сроки,
Судьба перевернула...

Такая уж игра, жестокая конечно.
Попробуй, из любви свалиться в нелюбовь.
Но в мире, как ни лги, отнюдь ничто не вечно,
Как ни крути мозги, и как ни прекословь.

По сути, человек – один на этом свете,
Привыкший быть собой лишь с собственной душой.
Заснеженной зимой мечтающий о лете,
А чаще о любви, желательно большой.

Случается порой иную душу встретить,
Открытую для слов, похожую чуть-чуть.
Но время подойдет, и разлучает ветер,
Двоих, разбив давно надтреснувший сосуд...